Камень первый. Холодный обсидиан - [17]
От ручья к стоянке они шли весело, шутили и смеялись по пути. Кангасск, забросивший мокрую рубашку на плечо, словно полотенце, что-то рассказывал и, увлекаясь, смешно размахивал руками…
Чарги, охранявшие вещи, с приходом хозяев убежали в лес — добывать себе ужин, и Кан с Владой остались наедине с котелком, в котором, залитый холодной пока водой, покоился дорожный суп. Кангасск потискал зажигалку, и сухой хворост под котелком звонко затрещал. Теплое пламя быстро согрело разгоряченных тренировкой, а потом замерзших в ледяном ручье людей и отогнало подальше подступающий вечер. Разомлевший от тепла и приятной усталости Кангасск растянулся на шерстяном дорожном плаще, постеленном у костра, и попросил Владу развлечь усталого воина какой-нибудь хорошей историей.
— И что тебе рассказать, воин? — улыбнулась Влада.
— Про Белую Область, — потребовал Кангасск.
— Ты ж читал о ней уже, небось. Вопросы появились?
— Мда… — Кан задумался. — Насколько я знаю, туда никто не ходит. Вообще никто.
— Раньше ходили, — пожала плечами Влада и помешала суп в котелке. — Только мало кто возвращался, да и то лишь те, кто не успел уйти далеко. Вот и считается, что ее невозможно пройти насквозь.
— Там так опасно?
— Это довольно-таки дырявая Область, Кан. В прямом смысле слова. В ней полно ям, которые ведут непонятно куда. С приближением к центру Области все становится таким белым, что начинают скрадываться контуры вещей — идешь как будто в белом мраке…
— Белый мрак! — покачал головой Кангасск. — Не могу представить.
— Представишь завтра, никуда не денешься… — обнадежила Влада. — Так вот: контуры не видны, и в этом случае ты неизбежно провалишься в какую-нибудь дыру. Лететь будешь долго: никто не знает, кончаются ли эти дыры вообще. Они порождены магической нестабильностью, все время перемещаются по одним им понятным законам, так что нет, не пройдешь Белую Область просто так…
— У тебя что, есть особенный план на этот счет?
— Конечно. Мы ее пройдем без проблем.
— Откуда такая уверенность? — после всего услышанного Кангасск был настроен скептически.
Влада сняла котелок с огня и поставила на траву. Теперь можно было беседовать, попутно черпая ложками горячий суп.
— С нами чарги, Кан, — сказала она, — и потому мы пройдем. Я тебе расскажу о них, чтобы ты понял… Чарги — древний разумный народ, ровесник народу человечьему. Ты думаешь, мы просто купили их и поехали, как на послушных пустокорах или тарандрах? Не так все, Кан. Совсем не так. Это они согласились присматривать за нами, везти нас, охранять, согревать по ночам. Настоящий хозяин их — тот, у кого они выросли. Его они считают отцом. Однажды мы их отпустим и они вернутся к нему в Рубеж…
Так вот, Кангасск… Мы пройдем Белую Область. Потому что с нами будут чарги. У них иное зрение, чем у нас, и то, что для нас сольется в белый мрак, для них будет иметь осмысленные границы и цвета. Они проведут нас меж бездонных ям; и сильфов разгонят по мере сил.
— Сильфы?.. брр… — поежился Кангасск, сразу почувствовав себя неуютно, несмотря на яркий костер и горячий суп. — Я про них всякие гадости слышал… хотя, вроде бы, растениями питаются…
— Питаются, — кивнула Влада. — Имаго, конечно, питаются. А вот личинкам нужно в ком-то расти. И лучше не задерживаться в Белой Области, если не хочешь стать для них домом. Потому и спать там никак нельзя… Конечно же, это не смертельно, — Влада поучительно подняла палец. — Но неприятно.
— Правда все, значит… — покачал головой Кангасск.
И сразу не такой безопасной показалась временная стоянка, и дубы не такими славными: они словно сдвинули помрачневшие в ночи кроны над головами путников. В добавок, не спешили возвращаться с вечерней охоты чарги, рядом с которыми засыпать было бы куда спокойнее.
Уснуть Кан не мог долго. Погода стояла безветренная, ночь — тихая. Но дубы даже ночью роняли желуди, и те, простучав по всем листьям прежде чем покинуть крону и шлепнуться в траву, производили шума достаточно, чтобы бедняга Кангасск вздрогнул и открыл глаза. Так снова и снова, пока дубы не замолчали, точно по команде, на несколько минут прекратив ронять спелые желуди, и он не уснул наконец. Тогда очередной желудь, долго ждавший своего часа, шлепнулся прямо на него, звонко отскочив от макушки. Но сон Кана был к тому времени уже крепче цемента, замешанного на арене, и парень не проснулся, даже не пошевелился во сне…
…Утро было слишком раннее, чтобы просыпаться. Даже для путешественников, покидающих города на заре. Даже для поэтов и даже для сумасшедших художников, рисующих рассветы. Ну не в какие рамки не лезло это утро… как вообще кому-то в голову могло прийти просыпаться в такую рань! Небо едва потеплело на горизонте — там протянулась от края до края тонкая розовая полоса, выше которой небо казалось почти зеленым. Зеленый переходил в синий, и в самой вышине небесного купола царствовала ночь и горели звезды…
Кангасска будили чарги. Одна ласково, не выпуская когтей, трепала его за плечо, другая лизнула лицо шершавым языком… Владислава была давно на ногах и собирала вещи. Она дала Кану хлебнуть чего-то бодрящего из фляжки, так его с этого зелья сначала бросило в жар, потом начало знобить. И даже когда отправились в путь, Кангасск еще настолько не проснулся, что даже поесть не смог. Хлопая сонными глазами, в полузабытьи, он видел, как постепенно отступают зеленые краски, а вокруг сгущается что-то белое, а потом, кажется, заснул, уронив голову на холку чарги.
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Аннотация: Предыстория «Галереи миров». Что было до Зимы. (можно читать как до, так и после первой части — это не имеет значения)
Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.
Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.
Мир теряет прежние краски. Планета, и так превращающаяся в безжизненную пустошь, замерла на грани разрушения и угасает вслед за Солнцем. Люди уходят в горы, к морю или к полюсам. С экватора расползается пустыня. Тайполь — охотник лет семнадцати, которому снятся странные сны. Волей случая оказался на пути у зла в людском обличье, когда нечто безжалостное вторглось в жизнь. Сам того не желая, он втянут в события, способные сильно повлиять на его близких, его мир и на нечто большее, ему неизвестное. В этом могут помочь как союзники, преследующие собственные цели, так и враги, одержимые местью и жаждой бессмертия.
Пс.16:8 Храни меня, как зеницу ока; в тени крыл Твоих укрой меня Пс.35:8 Как драгоценна милость Твоя, Боже! Сыны человеческие в тени крыл Твоих покойны: Пс.56:2 Помилуй меня, Боже, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды Пс.60:5 Да живу я вечно в жилище Твоем и покоюсь под кровом крыл Твоих, Пс.62:8 ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь; Журнал "Тайны и Загадки" №1 (январь 2016).
Дочь друга, зная что я пишу книги, и конкретно сейчас пишу про вампиров, попросила меня написать рассказ по ее сюжету. Главным героем должен был быть мальчик, который случайно нашел бы странный портал. Но он должен был не переместить через него. Наоборот, к нему должен был попасть человек, который бы отдал мальчику амулет. И этот амулет должен был превратить ребенка в вампира. Но не обычного, а лунного. После этого мальчик начал терроризировать округу (дочери друга семь лет и такого слова она не знает, но описанное ей подходит только под это определение)
Джонатан Томас Меривезер — простой американский студент — случайно попадает в волшебную страну, где он оказывается в довольно странной компании вместе со вздорным выдром по имени Мадж и излишне эмансипированной девицей Талеей. Любовь к рок-музыке неожиданно помогает главному герою выпутываться из сложных ситуаций, хотя, как показывает практика, пение под гитару приводит иногда к довольно странным результатам.
Добро пожаловать в волшебный мир Маригрота! Место, в котором сплетаются нити судьбы древних чудовищ, затерянных миров и могущественных чародеев. Место, в котором драконы управляют временем, разрушенные колодцы переносят в прошлое, таинственные артефакты дают ключ к разгадке многовекового пророчества. Место, в котором обычному подростку предстоит пройти сложнейшие испытания, побывать на исчезнувшей Атлантиде, вернуть в Междумирье волшебный камень Туаои и стать Вершителем судеб целого созвездия.
Сборник рассказов «Когда придёт Большая Вода». История о людях, живущих в мире «Всемирного Потопа». Сборник существует и расширяется в виде рассказов, описывающих события, ситуации и чувства персонажей произведения.