Через некоторое время ко мне, под подозрительными взглядами остальных девушек, подошла Гримальди.
— Алексей, я не могу дозвониться до Александра Петрова. Ты не знаешь, может быть с ним что-то случилось? — в глазах принцессы я заметил тревогу.
— Кристина, он мне сегодня сообщение прислал, что уехал домой. У Саши мама заболела. Я ему пытался звонить, но телефон отключен.
— Мама? — расстроилась она. — Тогда да… Конечно… Я всё понимаю, и не буду его беспокоить. Алексей, если что-нибудь ещё узнаешь, сообщишь мне, пожалуйста?
— Конечно, Кристина. Обязательно. — пообещал я.
В «Трёх свечах» пробыл до одиннадцати, и отбыл домой, сославшись на усталость. Никто меня останавливать и уговаривать остаться и не подумал. Как правильно заметил Александр, ларингит — очень удобная штука!
* * *
Пользуясь отсутствием Алексея, Белобородов весь вечер знакомился с рапортами сотрудников Канцелярии, осуществлявших наблюдение за имением Петровых. Закончив с рапортами, он принялся слушать в наушниках присланные записи разговоров из дома Петровых за последние двое суток. В конце концов, Прохор снял наушники и швырнул их со злостью на диван.
— Твою же в бога, в душу, в мать! — в сердцах охарактеризовал он услышанное. — И как мне прикажете всё это разруливать?..
В субботу, в районе десяти утра, только мы с Викой успели позавтракать и выпить кофе, позвонил Прохор и сообщил, что ко мне приехали посетители и «нижайше просят их принять». Пришлось быстро одеваться и перемещаться в свою квартиру. Оказалось, меня приехали навестить отец с дядькой Николаем и дед, князь Пожарский. Цесаревич привез с собой Дмитрия Григорьевича и Владислава Михайловича, которые устроили очередной осмотр моей выздоравливающей тушки.
— Разбаловали совсем Алексея Александровича! — заворчал недовольный дед, наблюдая за действиями доктора и колдуна. — Он и сам мог до Кремля съездить, не переломился бы, и не отвлекал занятых людей от отдыха в выходные…
Мне даже как-то неудобно стало, старик был прав.
— Больше такого не повторится, деда. — сказал я ему, глядя при этом на отца, который одобрительно мне кивнул. — Дмитрий Григорьевич, Владислав Михайлович, извините! Просто я не знал, что вы приедете.
— Ничего страшного, Алексей Александрович. — услышал я доктора, который как раз сейчас прощупывал мою поясницу. — Нам не трудно. Но если вы мне покажетесь в понедельник, будет совсем замечательно.
— Всенепременно. — пообещал я.
— Алексей Александрович, и ещё. — продолжил доктор. — Постарайтесь сегодня и завтра хорошо погулять. Только не прогулочным шагом, а в хорошем темпе. Продышитесь, кровушку разгоните, мышцы в тонус приведите. Хотя, они у вас и так в порядке. Но, тем не менее. И, как в школе, я даю вам неделю освобождения от физкультуры. — хмыкнул он. — В вашем случае, в течении недели никаких сверхнагрузок. Договорились?
— Договорились. — кивнул я.
Дальше у нас организовалось чаепитие, по окончании которого Дмитрию Григорьевичу с Владиславом Михайловичем уже свои благодарности высказали дед с отцом и дядькой, и отправили доктора с колдуном по домам.
— Ну, Алексей, а теперь слушай внимательно. — начал отец, когда все оставшиеся расселись. — Мы тут подумали, и решили, что с партизанщиной пора заканчивать. Я имею ввиду твою жизнь под фамилией Пожарский. С Обществом ты познакомился, Общество познакомилось с тобой, знакомство прошло более или менее удовлетворительно. Нужные связи ты наладил, с друзьями определился, да и с невестами, как я слышал, всё в порядке? — усмехнулся он, а дед, дядька и Прохор заулыбались. Одному только мне было не до смеха — оказывается, если самому себе не врать, жил-то я совсем неплохо, что хотел, то и делал, а вот завтра всё может оказаться совсем не таким радужным… — Так вот, Алексей, в четверг в Кремле пройдёт приём, на котором Государь о тебе официально объявит в качестве моего сына и наследника. — он замолчал и стал наблюдать за моей реакцией. Это же делал дядька и Прохор с дедом.
Всё. Приехали. Кончилась моя вольная жизнь. Нахрена я от ночёвки в Кремле отказался? Да ещё и в такой форме? Вот царственный дед и обиделся… А так, смотришь, ещё бы пару-тройку месяцев спокойно жил в своё удовольствие. Торговаться надо до последнего!
— Хорошо. — кивнул я. — Но жить я буду здесь.
Отец покривился. За него ответил дед:
— Ты, Алексей, наверное, чего-то не понимаешь. — его голос был до отвращения ласков. — Тебя отец в известность ставит, а не объявляет начало торгов. Не позорь нас с Прохором! Как старшие решат, так и будет. Ты меня услышал?
Я попробовал поискать глазами поддержки у Прохора, но тот лишь пожал плечами, мол, он вообще не при делах…
— Услышал, деда. — вздохнул я.
Отец улыбнулся и поблагодарил князя:
— Спасибо, Михаил Николаевич. — после чего посерьёзнел и посмотрел на меня. — В этой квартире ты не останешься в любом случае. Тебе она по официальному статусу не положена.
— А Николаю с Александром родители разрешили здесь жить. — нашёлся я.
— Ты себя с братьями-то не ровняй. — хмыкнул отец. — Они хоть и Великие князья, но не наследные принцы и будущие Главы Рода. Разница, как говорится, не большая, но существенная. Не переживай, Кремль мы тебе не предлагаем, знаем, что всё равно сбежишь. Но обещай нам в Кремле хоть иногда ночевать, покои для тебя уже подготовлены.
