Дед переглянулся с отцом.
— Вот ведь два неугомонных курсанта! — хмыкнул Император. — Они уже своих родителей достали этим Афганистаном, как те мне рассказывали! Теперь вот через тебя решили действовать! Саша, что скажешь?
— Я-то не против их на пару дней с собой взять. — улыбнулся отец. — Но в воспитательных целях этот вопрос должны всё равно решать Александровичи.
— Согласен. — кивнул дед. — С Александром и Петром я переговорю, дальше пусть сами думают, как им с внуками поступать. Так братьям своим и передай, Алексей, что без согласия родителей они всё равно никуда не поедут. Какой третий вопрос у тебя был?
— Наказание Пафнутьева и Белобородова, деда. Может уже простишь их?
— Ладно. — махнул рукой он и обратился к сыну. — Саша, передай Виталию и Прохору, что за них очень уж сильно Алексей Александрович хлопотал. Пусть ему спасибо говорят. — отец кивнул. — У тебя всё, Алексей?
— Теперь всё.
— Тогда до завтра. — Император встал, за ним встали и все остальные.
Уже на крыльце дома отец выдал мне последние инструкции:
— Я понимаю, что у тебя сейчас напряженный график, Алексей, но своих Дворцовых тебе действительно лучше потренировать самому, тут Государь абсолютно прав. Заодно и сам потренируешься. Договорились?
— Договорились.
— И делай это только под надзором Прохора, а я тебе потом Лебедева пришлю. И еще, Алексей, отец не стал поднимать эту тему, но он к тебе на новоселье приедет вместе с твоей бабушкой. Мы можем надеяться на твое разумное поведение?
— Можете. — вздохнул я. — Бабушкам мы завсегда рады…
— Очень на это надеюсь. — хмыкнул он. — Все, езжай, тебя Михаил Николаевич уже заждался.
Домой я ехал с дедом, князем Пожарским, в его «Чайке».
— Деда, чего Государь ко мне с Анькой Шереметьевой пристал? — решил «пожаловаться» я.
— Так невесту тебе Николай присматривает. — усмехнулся он.
— Это то я как раз понял. А не рановато ли?
— А чего рановато? — дед улыбался. — Женилка у тебя выросла, вон, с двумя барышнями регулярно сожительствуешь, присягу ты принял, орденок имеешь, теперь и женить тебя пора.
— Ты серьёзно, деда? — «возмутился» я.
— Вполне. — кивнул он, стёр улыбку с лица и вздохнул. — Я тебе уже не раз говорил, что Николай, в первую очередь, руководствуется интересами Рода, а уже потом всем остальным. Вот и делай выводы, Лешка. И не вздумай взбрыкнуть, Николай все равно не отстанет, тем более что тебе просто сказали к этой Шереметьевой приглядеться, а не под венец ее завтра тащить. И вообще, Алексей, цени, что таким образом Николай твоим мнением интересуется, а не перед фактом ставит. Понял меня?
— Понял. — буркнул я. — Или мне лучше вытянуться и рявкнуть: «Будет исполнено, ваше высокоблагородие!»?
— Прекращай юродствовать, Алексей. — спокойно ответил он. — Я-то тут точно ни при чем.
— Прости, деда. Сам понимаешь, слишком много за последнее время чего случилось. А тут ещё и такие намеки толстые родичи делают, вот нервы и не выдерживают. — повинился я.
— Молод ты ещё на нервы жаловаться. — заворчал он. — А к Шереметьевой всё же приглядись, девка, вроде, неплохая. Да и сам Род Шереметьевых богат, силен и уважаем в Обществе. С этим предварительным выбором Николая я полностью согласен.
Мне же оставалось только простонать:
— И ты, Брут…
— Нашелся тут мне, Гай Юлий Цезарь. — усмехнулся дед. — Ладно, закрыли тему. Теперь по твоим Петровым. Я аккуратно, как меня и просил Прохор, переговорил с Владимиром Александровичем. Он оказался мужчиной понятливым, а уж когда я ему обрисовал возможные творческие и финансовые перспективы его сына, Владимир Николаевич сдался окончательно и решил, что под твоим крылом, вернее, под крылом Рода Романовых, Александр добьётся большего, чем без него. И на эту тему он с тобой и Прохором хотел пообщаться отдельно.
— Деда, огромное тебе спасибо! — поблагодарил я. — Слушай, а что вы с Государем в качестве виры Петровым отдали?
— Насколько я знаю, Род Романовых отдал большую квартиру в центре Москвы, а Род Пожарских банковский чек на сто пятьдесят тысяч рублей.
— Деда, давай я тебе эти деньги отдам? Из-за меня же это все произошло…
— А это были не мои деньги, Лешка. — усмехнулся он. — Мне Николай эти деньги дал именно на выплату виры Петровым. Как бы тоже извинился за действия тех двух Валькирий. Так что ты мне ничего не должен.
— Ну, ладно тогда. — успокоился я. — Как считаешь, Петровы будут довольны такими извинениями?
— Уверен. — кивнул дед. — Для статуса их Рода это более чем хорошо. А учитывая обещанные Александру перспективы, так вообще отлично.
— Слава богу! — выдохнул я. — Хоть этот вопрос закрыли.
И добавил про себя: «Осталось только до Афганистана с этими двумя Валькириями побеседовать»…
* * *
— Премного благодарен, твоё Императорское Высочество, что словечко за меня перед большими людьми замолвил! — именно такими «речами» меня встретил улыбающийся Прохор. Отец ему, видимо, уже позвонил. — Вызволил из узилища на свет божий! К жизни вернул! По гроб теперь обязан за заботу твою, твоё Императорское Высочество!
— Цени! — надменно заявил я, решив ему подыграть. — А теперь слушай приказ, жертва самодержавия. Быстро звони своей Екатерине, и чтоб я тебя до завтра не видел!
