— Да-да, помню. — подтвердил он.
— Тут грохот… Ну, я и рванул в сторону нападавших… Стихии было применять нельзя, сами понимаете, в парке могли быть посторонние люди, мамашки с колясками или с маленькими детьми… — мои друзья согласно закивали. — Выход у меня оставался только один, тот, который вы на той записи видели… А потом, когда удостоверился, что в округе никого нет, на адреналине и сжёг этих тварей… — я показательно тяжело вздохнул и опустил голову.
А когда поднял, обратил внимание, что у девушек глаза на мокром месте, а Андрей сидел нахмурившись. Понятно, воспитание в Главных Родах даёт о себе знать — раскисать никто пока не собирался. И, самое главное, жалеть меня, «бедного и несчастного», тоже.
— Лёш… — продолжила Анна. — А что ты чувствовал?
— Сначала за сестёр испугался, а потом настроил себя на работу, как на тренировках… Когда всё закончилось и адреналин схлынул, сразу же побежал к Машке с Варькой… Убедившись, что с ними все в порядке, окончательно успокоился.
— А ваш разговор с дядей Сашей в «Избе»?.. Ну, про то, что собакам — собачья смерь… — она замялась. — Лёш, я могу так статью назвать?
— Как? — не сразу понял я.
— «Собакам — собачья смерть». — на полном серьёзе ответила Анна.
— Можешь и так назвать. — пожал плечами я. — Это название полностью отражает суть произошедшего. И не забудь в своей статье упомянуть, что именно члены Рода Никпаев тогда детей в заложники взяли.
— Сделаю — кивнула она уже с задумчивым видом, явно мысленно накидывая план статьи у себя в голове.
В десять обещанных минут мы конечно же не уложились, зато Шереметьева получила от меня всю интересующую её информацию, и был шанс на то, что если она меня и побеспокоит по этому поводу, то только для того, чтобы уточнить какие-то мелочи.
— Анечка, — обратился я к ней, — мне и правда надо ехать. Уже опаздываю. Если возникнут какие-то вопросы, ты звони, не стесняйся. Если не буду отвечать, то обязательно перезвоню.
— Хорошо, Лёша… — кивнула она.
Я встал из-за стола и сказал на прощание:
— До вечера! И помним, друзья, что мы сегодня представляем Свету молодого дворянина Александра Петрова.
— Мы помним. — заверили они меня.
* * *
В Жуковку я добрался в пятом часу вечера. Мой дед, князь Пожарский, отец и оба Петровы уже были на месте. Как я понял, свои извинения Государь планировал принести в том же зале, где проходил Совет Рода, а пока мы ожидали туда вызова, расположившись в одной из многочисленных гостиных дворца Романовых. К моему приезду отец успел познакомиться с Петровыми, и они с Владимиром Александровичем и Михаилом Николаевичем беседовали на какие-то там свои темы. Я же занялся Сашкой.
— Волнуешься? — спросил я его.
— Волнуюсь. — улыбнулся он. — Как волновался бы любой на моём месте. Но стараюсь отвлечься. — Сашка указал мне на картины, развешанные по стенам гостиной. Понятно, кто про что, а художник про живопись. — Кстати, есть неплохие работы.
— Ты потише говори, дружище. — хмыкнул я. — А то, с такими-то речами, извинений вашему Роду точно не дождаться.
— Не подумал, Лёшка… — напрягся он. — Ты же меня не выдашь?
— Не выдам. — кивнул я. — И когда портрет Государя писать будешь, чего-нибудь подобного не ляпни. И это касается не только картин.
— Лёшка, обещаю! Подобного больше не повторится… — громко зашептал Петров. — И вообще, с чего ты взял, что Государь всё-таки решит портрет у меня заказать?
— После того, как он увидит портрет князя Пожарского, никаких сомнений у него точно не останется. — улыбался я. — Можешь поверить моему тонкому художественному вкусу.
Сашка тяжело вздохнул и сказал:
— Я уже сам не знаю, плохо это или хорошо… А еще же Свет сегодня… Ты-то сам как после вчерашнего?
— Нормально. Спал как убитый… — продолжал я улыбаться.
Наконец, нам сообщили, что Его Императорское Величество освободился и готов нас принять.
Сама процедура извинений была точно такой же, как и в моём случае с Куракиными и Юсуповыми — стандартные формулировки и вручение папок. Особенность была только одна — когда извинялся Род Романовых, свидетелем выступал Глава Рода Пожарских, и наоборот, извинения Рода Пожарских засвидетельствовал Император. Для полноты картины не хватало только моего дядьки Георгия Михайловича, Наследника Рода Пожарских, но, учитывая все особенности сегодняшнего мероприятия, его присутствие было бы точно лишним.
Петровы окончательно расслабились только тогда, когда мы все выпили «мировую». После этого Император сделал знак официанту наполнить рюмки снова, и произнёс речь, в которой поблагодарил Род Петровых за участие в моём воспитании.
— Род Романовых вам благодарен, Владимир Александрович, и никогда этого не забудет. — закончил он.
— Род Пожарских тоже. — присоединился другой мой дед.
— Благодарю, Ваше Императорское Величество, Михаил Николаевич! — с чувством собственного достоинства кивнул Петров-старший. — Мы просто поступали так, как на нашем месте поступил бы любой дворянский Род.
Ещё через пять минут обмена взаимными любезностями в дверях зала появилась пара Дворцовых. Петровы намёк поняли и стали прощаться. А когда Император попросил нас с другим моим дедом остаться, я отвел Сашку в сторонку:
