Калуга первая (Книга-спектр) - [36]

И вот теперь, наблюдая за мной из дыры, она проверяла - что я смог и что ещё смогу, и сможет ли она пользоваться мною, приму ли я ее?

Я бросил ручку, встал. Меня била дрожь. Я увидел дрожь, которая растекалась по бумаге из-под моих крысиных пальцев. Но что толку! Сказать правду - это ещё не все. Она останется, и я останусь все так же, без глубины и ясности. Она будет следить и вызывать страх у меня - человека! Это она во мне путает понимание высокого и низменного, заставляет принимать дьявола за ангела, гадость за благо, в экстазе и психозе, чтобы низринуться всем скопом в мутные первородные воды.

Вот она, выставила свои красные когтистые лапки, в которых пульсирует моя кровь, вот она, впитывает усатым носом запахи, вот она прошуршала бумажкой моих рукописей и сейчас прикоснется к моим ногам...

Еще мгновение, и я стану заикаться и беситься, мне некуда бежать, я загнан в тупик, и пусть я не найду себе места, лишу себя жизни, но я попытаюсь, смогу - быть не ею, я ей докажу, что есть такие места, есть такое, куда она не прогрызет дыру...

Она прикоснулась, мир рухнул в моей голове, я резко обернулся. Из дыры на меня смотрела умная крыса, тварь почуявшая мою беспомощность и трусость. Она не боялась, она знала, что я слаб.

Я захохотал ей в морду, и она быстро исчезла, оставив меня один на один со своими рукописями, мыслями и муками, от которых меня не избавит никакой общественный рой.

И это в самом себе я увидел дыру, в которой только что скрылся её хвост. Тогда я сел и написал главное:

Эпитафия.

Повели на расстрел и расстреляли.

А толку-то.

Ничего от этого не изменилось. Сожгли книги и пепел развеяли по ветру.

А толку-то.

Небо, как было, так и есть. Выматерили и запретили думать.

А толку-то.

Всякие голые дети рождаются, как и вчера.

Унизили и изолировали на энное количество лет, ради благополучия других, ради рукоплескания и сытости.

А толку-то?

Уши слышат, глаза видят, слова говорятся...

Так я написал и остановился, ощущая холодный изучающий взгляд сумасшедшей крысы. Я сидел и думал, что с этого дня я отрекусь от нее, и уже ничего она мне не внушит, я буду бороться и я выиграю или погибну.

Вот если я был бы не один.

* * *

Уважаемый И.О., хочу, как истинный гражданин, как человек, желающий многих благ отечеству, рассказать о своих суждениях по поводу происходящего в стране, чтобы, избавившись от недостатков, мы двинулись далеко вперед. Так как имею полное право голоса.

Во-первых, хочу, чтобы не воровали, не брали взятки должностные лица. Все их клеймят, а они берут. Что делать? Для этого необходимо понизить зарплату им. Сделать её меньше, чем самая низкая. Пусть тогда не управляют, а идут и работают, если желают для себя денег. Тогда многие сбегут с кресел. Придут энтузиасты. Которым нужно кусочек хлеба и желание добра. А остальных за взятки наказывать публично, не взирая на лица. Если не физически, то публичный суд. Даже на стадионах. Как лобное место. Можно ввести в каждом городе. За должностные провинности.

Мне не хочется, чтобы наше общество тормозило и скользило, как буржуазия. Нужно создать почву для развития мнения. Пусть будут и другие, гуманистические (подчеркиваю - гуманистические) группировки, имеющие разногласия по поводу экономических и нравственных программ и свои газеты. Возникает столкновение мнений. Закисания нет. Движение вперед.

Извините, что выражаюсь слабо. Не получил образования в свое время. Но думаю. Не нужно красивых портретов. Это тоже важно. От всего сердца говорю, не по злобе и не из-за зависти. И снимите цензуру, все говорят так. Если что будет против человека, отвратительный секс или проповедь насилия, тогда запрещать голосованием через телевизоры.

А те, кто имеет должности, должны жить, как и все, в домах средней планировки, ни квадрата больше. С них за то особый спрос. И не иметь своих столовых и буфетов. Кормятся-то лучше. На работу пусть тоже ходят пешком. И с работы. И вам желательно. Ближе к массам и их чаяньям. И опять же, хочу этого не из зависти. Добра всем желаю. Мы - единая семья, страна - наш дом, будем идти к равенству. Иначе в доме будет склока и ругань. Идешь по городу, смотришь - какие подъезды, а в них пальмы с кадками и дорожки, как ковры, насаждения, окна в три раза больше обычных - что это, кто это? Когда рядом подъезды грязные и ветер гуляет в них. А тротуары не чищены. Плохо. И я думаю. Меня интересуют многие темы. Я стал читать. Я многое приветствую. И со всей душой. И я интересуюсь: почему в подлинниках не дают читать буржуазную философию и про жизнь наших руководителей от двадцать третьего до включительно сегодняшних годов? А мы-то все равно знать хотим, что там было во многообразии. Мы не станем лучше или хуже, если не будем знать человеческих страданий. И вот даже ходят слухи, будто за такие вот письма, как мое, могут что-то там сделать или даже в тюрьму посадить. А я не верю. Я в добро верю. В этику. И от добра пищу, хотя и плохо. Мне хочется вас поддержать. Я же вижу, что вы нам добра желаете, и не такой, как другие.

Если имеешь кожаное пальто сам, и жена тоже, и у неё огромные золотые серьги и кольца, и дача, и машина, и дома "стенки", которые не нужны человеку и все такое, чуждое нашим надеждам, то ясно, что при даже большой зарплате нельзя такое иметь, если не брать взятки и не воровать, потому что все дорого. Так и съедается социализм!