Каллиграфия - [3]
Угольники 30° и 60°, линейка 25 и 50 см, рейсшина, транспортир, циркуль. Перочинный ножик, скальпель, ножницы. Простые карандаши разной твердости. Плоский столярный карандаш.
Сдвоенный карандаш.
Палочка китайской туши, тушечница для ее растирания.
Жидкая черная тушь.
Каллиграфические чернила разного цвета, акварель, гуашь.
Клеящий карандаш.
Клейкая бумажная лента, наждачная шкурка нулевка, наклеенная на плотный картон, мелкий брусочек.
Колонковые кисти разных номеров, щетинная кисть или зубная щетка для промывания перьев.
Самый широкий ассортимент ширококонечных стальных перьев, тростниковые, птичьи перья.
Фломастеры с плоским фетром.
Большинство начинающих входят в мир каллиграфии со своими, еще школьными привычками, то низко склоняясь над листом, сгибаясь подобно вопросительному знаку, то как-то странно держа перо, сжимая его со всей силой. В таком положении учащийся видит только ту букву, которую пишет, а не весь лист и место буквы на нем. Эта привычка - обязательно сидеть не так, как нужно, почти неискоренима. И все же, несмотря ни на что, нужно следить за собой с первого же момента обучения, постепенно вырабатывая правильное положение корпуса и все остальные позиции.
Приступая к работе, сядьте прямо, не опираясь на спинку стула. Положите обе руки на пюпитр. Левая рука поддерживает лист бумаги и в тоже время является опорой для фигуры. Если снять левую руку с планшета, то левое плечо невольно склонится, изменится положение торса. Это искривленная позиция. Поэтому прямая спина - одно из условий правильного письма.
Поначалу приходится время от времени корректировать положение фигуры. В прямой позиции приятнее работать. Но не только. Мы лучше охватываем взглядом весь
лист, сравнивая между собой все элементы написанного. К тому же - меньше устаем. Таким образом, все буквы в листе будут выполняться при одинаковых условиях. Разнобой в положении фигуры - разнобой в письме. Малейший отход от прямой позиции портит всю работу.
Ручку с пером следует без усилий держать между указательным и средним пальцами, придерживая большим. Мизинец во время письма касается бумаги. Прежде чем приступить к работе, сбросьте напряжение, продумайте дальнейшие действия, представив себе, какой она будет, ваша буква. И только после того, как вы нарисуете ее в своем воображении, начинайте писать спокойно, без суеты и спешки.
Во время письма, в зависимости от величины букв, используются три рычага: рычаг пальцев для мелких букв (до 1,5 - 2-х см по высоте); рычаг кисти руки с локтем и плечом - для средних (от 2-х до 3-х см); рычаг кисти руки, предплечья, плеча и спины - для выполнения больших штрихов. Обратите внимание: в этом случае кисть руки, плечо, предплечье и спина двигаются не раздельно, а одновременно, как если бы они были воедино загипсованы. Ровный штрих можно написать только таким способом. Поэтому про первый рычаг можно сказать, что буквы выполняются «кистью руки», про второй «локтем», а про третий - «спиной».
рыт кисти pt/ku(0'cu)
*і
рычаг
(тетя
руЫ
(Шее
2<гн)
стны
Упражнение 1
Хотя мы еще не познакомились с техникой письма и работы пером, это не помешает нам отработать положение торса и рук при письме.
Проверьте положение торса и, не касаясь пером бумаги, начинайте вести на себя длинный штрих «спиной». Повторить несколько раз это движение, чтобы понять механику действия. Теперь заправьте тушью перо, и, не спеша, проведите так несколько длинных штрихов. Оцените свою работу, попробуйте разобраться в недостатках. Повторите упражнение столько раз, сколько потребуется, чтобы отладить механику движений.
Упражнение 2
Проведите несколько средних штрихов «локтем». Анализируйте. Повторите упражнение.
Упражнение 3
Выполните несколько совсем малых штрихов «кистью руки».
13. Штрихи, выполненные разными рычагами руки.
Упражнение 4
Теперь делаем все наоборот, т.е. неправильно. Попробуйте провести длинный непрерывный штрих не «спиной», как полагается, а только кистью руки. Вы убедитесь, что это просто невозможно сделать. Верхняя часть штриха получается хорошо, затем он начинает сужаться, а чтобы закончить его - не хватает рычага пальцев.
Для каллиграфических работ чаще всего используется гладкая, лощеная бумага (мелованная применяется очень редко из-за образующихся при письме нежелательных наплывов туши). На гладкой бумаге ширококонечное перо полнее раскрывает себя, штрихи прописываются четко.
В настоящее время можно приобрести бумагу разных цветов, плотности и фактуры. Пусть у вас всегда будет под рукой широкий ассортимент бумаги. Ее не следует хранить в рулонах. Разрезанную по нужным ходовым форматам, ее держат в папках стопками, оберегая от сгибов и загрязнений. Хорошая на вид бумага вдохновляет художника. (Обращаем ваше внимание на то, что в каллиграфии всегда нужно, прежде чем провести первый штрих, посмотреть на весь лист, не только оценивая его физические качества, но как на изобразительную плоскость. Сначала представить себе, что будет на нем написано, подумать, как расположить будущие элементы в его прямоугольнике, как будут работать чистые поля бумаги вокруг изображения и т.д.)
Их называли разрушителями цивилизации и обвиняли во всех смертных грехах. Они и правда знали толк в грехе и в искуплении. Эта книга – о людях, которые перевернули представления общества о творчестве, мистицизме и экстремальном образе жизни, – о британских экспериментаторах, ставивших опыты на себе и на слушателях. Coil, Throbbing Gristle, Current 93, Nurse With Wound – история музыки на рубеже веков немыслима без этих групп, их следы видны везде: от андеграунда до поп-культуры. «Эзотерическое подполье Британии» – это еще и родословная богатой традиции английской эксцентрики и визионерского искусства: на страницах книги встречаются великий мистик Уильям Блейк, одержимые потусторонним художники Луис Уэйн, Чарльз Симс и Остин Осман Спейр, режиссер Дерек Джармен и многие другие искатели запредельного.
Мэри Габриэль освещает эволюцию абстракционизма с 1920-х до начала 1960-х годов через призму биографии пяти звезд искусства: Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер. Вторая мировая война, культурные и экономические потрясения, обмен идеями с художниками-беженцами из Европы – все влияло на умы и работы художников Нью-Йорка. И в центре этого вихря находились пять необыкновенных женщин и их выдающиеся картины. На русском языке публикуется впервые.
Книга посвящена предпосылкам сложения культуры Большого Хорасана (Средняя Азия, Афганистан, восточная часть Ирана) и собственно Ирана с IX по XV век. Это было время, внесшее в культуру Средневековья Хорасана весомый вклад не только с позиций создания нового языка (фарси-дари) в IX веке, но по существу создания совершенно новых идей, образов мысли и форм в философии, поэзии, архитектуре, изобразительном искусстве. Как показывает автор книги, образная структура поэзии и орнамента сопоставима, и чтобы понять это, следует выбрать необходимый угол зрения.
Флориан Иллиес (род. 1971), немецкий искусствовед, рассказывает об искусстве как никто другой увлекательно и вдохновляюще. В книгу «А только что небо было голубое» вошли его главные тексты об искусстве и литературе, написанные за период с 1997 по 2017 год. В них Иллиес описывает своих личных героев: от Макса Фридлендера до Готфрида Бенна, от Графа Гарри Кесслера до Энди Уорхола. Он исследует, почему лучшие художники XIX века предпочитали смотреть на небо и рисовать облака, и что заставляло их ехать в маленькую итальянскую деревушку Олевано; задается вопросом, излечима ли романтика, и адресует пылкое любовное письмо Каспару Давиду Фридриху.
Эта книга о цвете в цифровой фотографии. Она написана фотографом-колористом, который в своей практике опирается на художественные знания о цвете и использует возможности современных средств компьютерной обработки. Автор рассматривает все аспекты работы с цветом комплексно – от особенностей цветовосприятия человека, взаимосвязи цвета и композиции, критериев оценки колористической выразительности до процессов съемки, Raw-конвертации и цветокоррекции в Adobe Photoshop. Технические аспекты работы с цифровой фотографией рассматриваются с точки зрения художественного восприятия, чтобы читатель мог понять, как поставить инструменты на службу творческой идее. Книга адресована широкому кругу фотографов, а также может оказаться полезной цветокорректорам, дизайнерам и другим специалистам, работающим с цифровой фотографией.
«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность.