Калипсо - [10]

– Дело срочное, раз вы не стали дожидаться отчета?

Грамматика в его речи была правильной, но мелодия языка – не та. Австриец стоял, опершись на кафедру, и предавался одной из своих привычек – сложив руки на свой голый череп, потирал виски большими пальцами. Может быть, поэтому они так и выглядят.

– Не совсем так, – ответил Андреас. – Мы не можем установить личность погибшего. Надеемся, ты сможешь помочь нам с этим.

Врач снял резинку с пластиковой папки.

– Мужчина, возраст чуть за сорок. Внешность нордическая. Смерть наступила от двух до трех недель назад. Его нашли в сточном люке, правильно?

Фредрик кивнул.

– Вчера.

– Должно быть, труп спустили туда всего пару дней назад. Если бы он пролежал там дольше, от него мало что осталось бы.

Вытащить тело через узкий проход было совсем не простой задачей. Когда криминалисты в первый раз спустились в люк, крысы неохотно отошли на пару шагов в сторону. Чтобы труп не развалился, ребятам пришлось положить его в мешок и обвязать, а затем аккуратно поднять тело краном.

– Мужчина нормального телосложения, рост сто восемьдесят три сантиметра. Погибший был одет в брюки и свитер. На нем были также трусы и ботинки. Сорок четыре кроны в кармане брюк, две монеты по двадцать и четыре по одной кроне. Каталог аукционного дома Бьерхе в заднем кармане. Ни кошелька, ни удостоверений личности.

– Аукционный каталог?

Хайссманн выудил пластиковый пакет из папки. Внутри лежал рваный листок бумаги. Страницы окрасились от жидкостей из тела.

– Я его пролистал. Журнал для аукциона, который прошел чуть больше месяца назад. Я не увидел никаких пометок, кроме одной – крестик напротив зеркала. Такое старомодное трюмо. В стиле рококо, с лепниной и всеми этими дорогими штуками.

Патологоанатом протянул пакет Андреасу и продолжил:

– В желудке и кишечнике мы нашли остатки пиццы. Сыр с ветчиной, переваренные в различной степени.

– Что это означает?

– Что он питался одним продуктом. Ел пиццу последние два-три приема пищи перед смертью.

– А причина смерти?

– Да, точно, – закивал австриец. – Пойдемте со мной.

Белые стены, облицованные плиткой, усиливали звук капающей из крана в алюминиевую раковину воды. Сладковатый запах разложения и химикалий оседал на задней стенке нёба. Хайссманн отодвинул пленку в сторону.

– Это должно быть полезно, – сказал он и бросил взгляд на Фредрика, стоявшего по другую сторону от стола для вскрытий. Андреас держался позади.

Холод пробегал по телу Фредрика, когда мертвецы лежали вот так. Голое тело на стальном столе, обнаженный торс и ляжки, печально съежившиеся наружные половые органы. Иногда он видел трупы до того, как судмедэксперты зашили их. Разрез в форме буквы Y от плеч к животу. И тогда он не мог не смотреть на сердце. Мышца размером со сжатый кулак, бледная и безжизненная. Сердце казалось таким холодным.

Но этот мужчина был уже зашит, его кожа приобрела цвет, приближенный к зелено-черному. Из короткостриженой головы на них смотрели пустые глазницы. Они явно свидетельствовали о том, что тут поработали падальщики. Но не это имел в виду австриец. Рядом с плечом лежала рука. Искусственная правая рука. Протез.

– Подождите немного, – быстро сказал Хайссманн, когда Фредрик наклонился посмотреть. – Позвольте мне сначала перенести вас в то мгновение, когда была решена судьба этого несчастного человека.

Патологоанатом помедлил, словно обдумывал, с чего начать. Затем взялся за плечо умершего рукой в латексной перчатке и приподнял его. Их взору открылась рана рядом с плечевой костью. Глубокая, но диаметром не больше монеты в пять крон.

– Через сутки этот человек умрет. Мы находимся где-то снаружи, может быть, в подворотне его дома, может, на темной улице. Он пребывает в состоянии благодушия и не чувствует никакой опасности, когда тяжелый острый предмет настигает его сзади. Раздроблены два ребра, обломки костей протыкают правое легкое. Сраженный болью, он падает вперед. Нападающий заклеивает ему рот, связывает руки и ноги, швыряет жертву в багажник машины и исчезает.

Это была смоделированная версия Хайссманна. Теперь последовало объяснение.

– В плечевой ране мы находим фрагменты разного типа тканей. Орудие прошло сквозь несколько слоев одежды, в том числе верхней. Значит, он был на улице. На брюках пятна грязи на коленях от падения, на лице, запястьях и ногах – остатки скотча. Свитер в пятнах, как выяснилось позже, стеклоомывающей жидкости и машинного масла. Значит, он был в багажнике машины.

Хайссманн продолжил, подняв сжатую кисть руки однорукого. Провел пальцем по костяшкам, на них была содрана кожа.

– Пыль от грубого бетона. Таким заливают пол. Это повреждение схоже с раной на плече тем, что их поверхности были на одной стадии заживления. После того, как жертву похитили, ее поместили в подвал, – продолжил объяснять патологоанатом. – Куда столкнули с лестницы. Падая, он выставил руки вперед и поранился.

Хайссманн поднял руку, прежде чем Фредрик успел что-то сказать.

– Нет. Никакого гаража. Потому что крики, которые этот человек издавал, привлекли бы внимание.

Остатки скотча были не единственным, что эксперты нашли на лодыжках и запястьях убитого. На них присутствовали и глубокие порезы. Такие обычно бывают, когда человека связывают тонкой, прочной веревкой.