Калигула - [10]

Третий, четвертый и половину пятого года своей жизни Калигула провел в Германии рядом с Агриппиной, которая родила там двух дочерей — Друзиллу и Агриппину-младшую (будущую мать Нерона). Достойных условий, вероятно, ни Калигула, ни его мать не имели, когда были рядом с Германиком в его походах. В это время Германик должен был находиться в Галлии, чтобы вершить суд, в течение зимних месяцев, в начале весны и в конце осени. Как по любви, так и во имя долга Агриппина следовала за своим мужем. У нас нет сведений об этих ее путешествиях или о путешествиях ее сына, хотя источники фиксируют, что они довольно долго прожили среди солдат. Между прочим, Агриппина-младшая жила в Кельне, это свидетельствовало позднее о превращении этой столицы убиев[2] Клавдием в колонию. Поскольку Германик был нежно привязан к своей семье, можно считать, что Калигуле было полезно присутствие рядом с отцом, несмотря на беспокойство своей матери во время опасных экспедиций по берегам Рейна, когда каждый, и полководец, и простые солдаты, рисковал жизнью. Жила ли в 15 году, по окончании кампании, Агриппина в страхе? Часть римской армии во главе с Авлом Цециной была жестоко измучена при ее отходе атакой Арминия. Германик находился на другом фронте, возвращаясь на кораблях с частью армии. Получив сообщение о приближении германцев, римляне из Ксантены решили, что варвары уничтожили армию Цецины и хотят обрушиться на Бельгику. Легионеры хотели уничтожить деревянный мост, переброшенный через Рейн, но против этого выступила Агриппина. Она организовала прием солдат Цецины, которые вернулись в ужасном состоянии, раздавая одним одежду, другим перевязывая раны. Рядом с ней всегда находился маленький Гай. Он получил форму легионера, соответствующую его возрасту, и ежедневно прогуливался среди солдат. Сразу он начал пользоваться среди них необыкновенной популярностью и солдаты прозвали его Калигула, что означает «сапожок».

Какие впечатления Калигула смог сохранить от двух с половиной лет жизни в лагерях? Несомненно, он чувствовал себя как дома среди солдат, и германская армия была для него семьей. Что касается его детства, то суровая жизнь в лагере, обилие телесных наказаний, практика армейского правосудия, близость раненых, непредвиденные обстоятельства, тревожное ожидание новостей, — все это придавало выразительность и красочность каждому дню. Суровая, но простая жизнь, без политических интриг. Два заместителя Германика, Авл Цецина и Гай Силий, были консулами, один в 1 году, другой в 13 году; они были старше Германика, а Цецина являлся самым старшим консулом. Они имели страсть к военным делам и по мере возможностей помогали Германику. Окружали его и сенаторы: Публий Вителлий, старший претор; Сей Туберон, который недавно получил такую же должность. Это были хорошие командиры. Но, несомненно, его лучшим претором был Луций Апроний, консул в 8 году, который показал себя блестящим тактиком, преследуя Арминия. Он был к тому же удостоен сенатом чести триумфальных украшений, так же, как и два консула, Цецина и Гай Силий. Калигула имел возможность с ними встретиться позже. Наконец, был еще один персонаж, который появился в это время рядом с молодым принцепсом: это центурион одного из легионов Нижней Германии, который взбунтовался осенью 14 года. Поскольку мятежники осыпали ударами непопулярных центурионов, один из них, Кассий Херея, тогда молодой и энергичный, проложил себе дорогу мечом и сумел скрыться. Он потом стал трибуном преторианской когорты Калигулы.

Эту благоприятную атмосферу, которая окружала Германика, Агриппину и Калигулу, омрачали неприятные слухи, доходившие из Рима. Историки, особенно Тацит, позднее преувеличили их роль. Они видели в этом признак глубокой ревности старого Тиберия к молодому сопернику. Тиберий упрекал Германика за то, что он сам участвовал в захоронении останков солдат Вара. Дело в том, что Германик, который был авгуром[3], не должен был строить своими руками общую могилу для солдат, потому что это не входило в его обязанности, даже если он и хотел подать пример.

К тому же Тиберий боялся, что драматическое зрелище погибших солдат, оставленных непохороненными, может вызвать упадок духа римской армии. Тиберий также упрекал Агриппину за ее фамильярность с солдатами, за отсутствие сдержанности, в частности, в эпизоде в Ксантенах. Но, кажется, еще большее раздражение у него вызывало прозвище, которое дали его внуку Гаю, потому что он воспринимал кличку «сапожок» как недостойную семьи Цезарей. Видел ли Тиберий в большой популярности Германика угрозу своей власти? Ничто не позволяет нам так думать. Скорее всего, как старый римлянин, Тиберий выступал против присутствия женщин, в частности, женщин из нобилитета, в армейских лагерях. Он опасался их интриг и сложностей, которые могут при этом возникнуть. У него уже было немало неприятностей с матерью Агриппины, которая была его женой и которая унижала его своими любовными связями. Прибавим, чтобы завершить эту семейную зарисовку, что в конце 14 года брат Агриппины, Агриппа Постум, был убит при неясных обстоятельствах, и что Юлия, их мать, которая была тогда в изгнании, умерла вскоре после смерти Августа. Мать Калигулы не смирилась, и знатность не позволяла ей склоняться перед своим свекром, которого коллеги в сенате часто оскорбляли в эти годы без опасения. Определенно, она не понимала мудрости упреков своего свекра, который предпочел бы, чтобы она жила в Риме, но который не мог выступить против решения божественного Августа, разрешившего ей сопровождать мужа.