Калиф-аист. Розовый сад. Рассказы - [57]
Кажется, в этом тумане был остров, был островок.
Нет.
Туман был и здесь. Был дым. И здесь — здесь тоже раскорячивался над головою свет ламп.
Но здесь было тепло. Ох, как тепло, как чудесно было здесь после уличной сырости! Я ощущал, как тепло спускается по ногам к ступням, как согреваются руки…
— Чаю, пожалуйста.
— С лимоном или с ромом?
— С ромом.
Я сел напротив кассы. О, рыжая кассирша опять восседала на своем троне среди выстроившихся позади разноцветных бутылок. Она зазывно мне улыбнулась.
— У нас, как видно, денег ужас как много.
— А что?
— Чай вон пьете. Раньше-то все с пиколо[37] начинали.
— Чай только для затравки.
— Продолжение следует!
Это вставил официант, раньше служивший зазывалой в луна-парке.
— Палинки?
— Уж вы доверьте мне господина доктора, барышня, — ухмыляясь прервал кассиршу официант. Он назвал меня господином доктором, мне это было приятно. — Я уж знаю, что господину доктору требуется.
— Что вы знаете? Вы ничего не знаете.
Я оглядел зал. С невероятной торжественностью возгласил:
— Бутылку шампанского!
— Сей момент! Какое шампанское вам угодно, вашмлость? — протараторил он, ехидно кланяясь.
— Самое дорогое. Французское шампанское.
— Слшсь, вашмлсть. Вашмлсти угодно французское шампанское.
Он изображал величайшую серьезность.
— Одно французское шампанское господину доктору!
— Бутылку французского шампанского!
— Какое изволите? — «Мюмм», «Поммери», «Вёв Клико»?.. — деловито перечислял официант.
Посетители начали оглядываться. Здесь шампанское пили редко. Бедные девушки, посещавшие эту корчму, были не слишком требовательны. Удовлетворялись бутылкой пива, чашечкой кофе и ужину с шампанским предпочли бы деньги.
Итак, на меня уже смотрели. Для них это была сенсация. Жалкие оборвашки возбужденно заерзали.
Я тоже был в возбуждении. Мне еще никогда не доводилось пить шампанское.
Официант, отвесив поклон, исчез. Но почти тотчас вернулся и, наклонившись к самому моему уху, нахально шепнул:
— Хозяин говорит, что весьма сожалеет, но отпустить господину доктору шампанское никак не может.
— Что? Не может подать мне шампанское?
— Он весьма сожалеет, но никому не отпускает шампанское в долг.
— Что это значит? За кого меня тут принимают? Вы, что же, думаете, у меня нет денег?! И я помахал перед ним всей пачкой украденных банкнот.
— Это дело другое. Отчего ж вы не изволили спервоначала так и заговорить?
Он опять, поклонясь, удалился, я видел, как в глубине помещения они держат совет с хозяином.
Тем временем к моему столику подплыла рыжая кассирша.
— Посижу-ка я с вами немножко, миленький. Вы нынче не такой сонный, как обычно?
— Фу, ну и погодка! Богом клянусь, в двух шагах ничего не видать. Холод в самую душу пробирается, право. А тут-то как хорошо!
Это говорил новый посетитель, с привычной фамильярностью направлявшийся прямо к кассирше. Очевидно, новый ее любовник.
— Садитесь сюда, — проговорила рыжая особа, протягивая ему руку. — Ведь вы позволите, не правда ли? — повернулась она ко мне.
Незнакомец вежливо представился. Он был похож на подмастерье цирюльника, завсегдатая скачек.
Я пробормотал что-то в ответ. Чувствовал себя облапошенным, но что сказать, не нашелся.
— Что ж, гуляем, гуляем? — воскликнула рыжая, когда официант всем троим налил шампанское.
— Шампанское и девушки, вот это я понимаю! — воскликнул новый знакомец. — Выходит, славно я угадал!
Я огляделся вокруг.
— Хоть бы одна стоящая девица нашлась, — объявил я, изображая из себя пресыщенного знатока. — Порекомендуйте мне, барышня, девушку.
— Высокую? Маленькую? Блондинку? Брюнетку?
Я посмотрел ей в глаза и вдруг вспомнил, что недавно точно так же сидел с нею за столиком, и мы пили шампанское. И еще я вспомнил, что тогда она по какой-то причине показалась мне отвратительна и я бежал от нее.
— О чем задумались?
В эту минуту кто-то вошел, вошла женщина… которая…
Теперь я в самом деле увидел, насколько был не прав в прошлый раз. Нет, эта женщина совсем не походила на Этелку. Непонятно даже, как мне могла прийти в голову подобная мысль. И все же она производила на меня совершенно особенное впечатление.
Я смотрел, смотрел на нее, как и в прошлый раз. Не могу передать, что я чувствовал. В душе моей все вдруг перемешалось, вся моя жизнь и мои сновидения. Ах, да, да, теперь я окончательно знал, теперь уже не сомневался: в эту ночь, последнюю ночь моей жизни, я пойму все, я узнаю волшебное слово.
— Вы на эту девушку смотрите? — спросила кассирша. — Красивая, правда? Хотите, я ее позову сюда? Она моя подруга. Мы с ней хорошо ладим, славная девушка. Давеча два вечера подряд подменяла меня за кассой, когда я простыла. А ведь это было с ее стороны просто жертвой, потому как она хорошо зарабатывает. Вы только поглядите, какие на ней красивые драгоценности. Хотя напрасно она их носит, я все время твержу ей.
— В двадцать одно! — шагнув к моему столику, предложил субъект, с которым я частенько перебрасывался в карты.
«А вдруг сейчас выиграю? Выиграю столько, сколько мне нужно! — пронеслось в голове. — Что, если сейчас случится чудо?»
Я взял карты. И проиграл.
Взволнованный, я что-то чертил пальцем на сильно запотевшем окне.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.