Калейдоскоп вечности - [45]

— Я ничего не имею против справедливости, таким и должен быть истинный Судья Нового Света, но он также должен быть и разумным в своих действиях и поступках. Я не знаю, что нас будет поджидать в следующий раз, когда мы выйдем на ринг, или когда нас отправят в путешествие по кругу мертвых, или заставят перебить собственных соратников, понимаешь? — мучение отразилось на его совсем юном лице, а сжатые кулаки дрожали в неистовой тряске. — Здесь полно таких ужасов, о которых ты и помыслить не можешь…

Последние слова он произнес шепотом, и их обоих накрыла пугающая тишина, отзывающаяся в событиях прошедшей церемонии, на которой избирались достойные продолжить борьбу. Оба думали о разных событиях своей жизни, но понятно было одно — они не выживут, если не найдут компромисс.

— Ты ведь тоже была там, когда врата открылись, — его шаги разносились эхом по пустому залу, в котором блуждали солнечные лучи и сверкающие в воздухе пылинки, и в контрасте со светом, звук приближающихся сапог был тьмой. Алекс встал напротив Лиры, краем глаза провожая свое отражение в зеркале. — Видела, что тени, разрывающие на куски одного за другим, было призрачным существом, которого невозможно убить или коснуться мечом.

Он не задумывался над тем, что говорил, он знал — это было утверждение, неопровержимое доказательство.

— Эти создания проникают под человеческую кожу, — продолжил Алекс, расхаживая по зеленому мраморному кафелю, — питаясь мгновенным человеческим страхом, а те влезают внутрь, как черви-паразиты, поглощая их сущность и высасывая энергию. Человеческое тело не может вместить в себя такого размера духовной силы, отчего смертная оболочка не выдерживает и раскалывается как хрупкий фарфор. Единственный способ противостоять этому — не бояться и тени пройдут сквозь тебя. Но судя по тому, сколько осталось выживших, немногие знали об этом.

Лира кивнула, и ее взгляд стал печальным, смешавшись со всеми оттенками грусти и скорби.

— Уровня С среди выживших не так много, поэтому большинство из них будут дисквалифицированы особым способом. Естественно общественности о данном механизме лучше не знать, вся информация строжайше защищена компьютерными программами Третьего Тысячелетия, и даже я не смог выудить нужное количество данных, — он криво усмехнулся, и сделал несколько прыжков перед зеркалом, подогнув под себя ноги, казалось, тот изображает веселого зайчика и даже демонстративно поднял руки вверх, будто скакал на парящих в небе облаках. — Но могу тебя заверить — в живых эти люди не останутся. И твоя спешка найти своих или присоединиться к другим членам команды вполне ожидаема.

Алекс протянул свою руку, ожидая действий со стороны девушки.

— Ты не будешь мне ничего обещать, — пробормотала она, смотря на худую и бледную руку.

— Нет, — резко ответил он. — Но я могу дать тебе кое-что в качестве компенсации.

Он достал из кармана бархатную черную коробку и осторожно приподнял крышку, словно внутри лежало ювелирное алмазное колье. Двумя пальцами он зацепился за идеальный серебряный шар, и вложил в ладонь девушки. Холодный металл обжег кожу, и Лира с восторгом вглядывалась в отблески изогнутых черных линий на блестящей поверхности.

— Дорогая вещь, — вымолвила она, проводя пальцами по гладкой, еще нетронутой эмалевой оболочке. — Где ты это взял?

— Это будет нашим обещанием друг другу. Предашь меня, и мой волк найдет тебя, а потом сама знаешь, что произойдет, — заговорчески прошептал он.

Конечно же, она знает, если сейчас капли ее крови впитаются в чернильные руны, владелец шара в любой момент сможет приказать ищейки найти ее. Сферу подкидывают в воздух, а та превращается в огромного механического зверя. Со времен Нового Света модели были усовершенствованы, и каждый мог придавать облик своего ночного охотника в зависимости от фантазии, стоит только вообразить и магия заструится по железной округлости красными молниями. Лира надавила на порезы на пальцах, оставленные от секиры, и алые капли с шипением проникли вглубь, формируя в воздухе сероватые струи дыма, словно что-то выжигали на древке.

— Теперь этого достаточно, — сказала Лира, поднимая мячик, чтобы рассмотреть его рубиновые грани свысока.

Холодный утренний ветер тормошил подвешенные вдоль улицы красные фонари, срывая тонкие нити и воздушные шары, отправлялись высоко в небо, белоснежные голуби, гордо восседающие на бакалейной лавке, подхватывали ледяные потоки, размахивая крыльями и стаей улетая прочь, оставляя после себя ворох мягких перьев. Лира повернулась к Алексу, ожидая пока тот, оставит небольшой кожаный мешок хозяину таверны, а когда они оба оказались лицом к лицу, мальчик произнес:

— Многие команды уже сформированы. Если так пойдет и дальше, то и я останусь в невыгодном положении. Он что-то быстро пометил на зеленой диаграмме, а затем серьезно спросил:

— У тебя есть кандидатура того, кто стал бы носителем стихии?

— Я не уверена, — нерешительно начала она, пораженная столь быстрой переменой.

— Зато я уверен, — бесцеремонно перебил ее Алекс, и перед ней сплыла фотография Османского Герцога, камера зафиксировала его лицо, когда тот с тревогой всматривался вдаль высоких белых небоскребов города-столицы, оттененных на зареве розовым перламутром. Позади статной фигуры развивались шелковые голубые флаги его родины, а люди с темной кожей и длинными тугими косами в золотых мантиях выносили драгоценные сундуки, отделанные кожей ларцы с бриллиантовыми рунами, сходили с бортов и женщины в шифоновых мантиях всех цветов, прикрывающих лицо. Он не походил на своих предков — глаза синие, с зеленоватыми песчинками, и такая светлая кожа. На этом фото он выглядел старше своих лет, будто непосильный груз, с детства легший ему на плечи не отпускал душу на протяжении долгого времени, сделав из наследного принца иного человека, привыкшего к жестокости и несправедливости. И ответственность, которую он носил в своем сердце, мучила жаждой его душу.