Калейдоскоп вечности - [47]

— Сумеешь справиться с ним, считай мы в команде. Не подумай обо мне превратно, я последней из уровня В, мне следует сделать обдуманный выбор. Но хотел бы тебя предостеречь, — Алекс громко щелкнув пальцами, волк встал на задние лапы и с жестяных боков с искрами вылетели два автомата с запускными ракетницами, — он снаряжен ледяными пулями, поэтому постарайся хорошенько уворачиваться от огня атаки.

Ног девушки коснулось жар языков пламени, облизавшего белоснежные стены и каменную брусчатку. Прикрывшись руками от подступающего горячего ветра, она заметила, как исчезли последние контуры рунического круга, сдерживающего механического волка и мощнейший поток энергии, струящимися волнообразными нитями в пространстве, отодвинул ее назад. Сандалии проехались по земле, оставив вмятины, а одежда почернела, превратившись в тряпье из сажи и пепла. Руки тряслись, а глаза пытались привыкнуть к свету, но серый дым ослеплял, отчего приходилось нещадно тереть слезившиеся веки.

Лира несколько раз глубоко вздохнула, и резко повернувшись спиной к жестяному демону, бросилась наутек, забывая о дыхании и ноющих ожогах на коленках, напоминающих о себе каждый раз, когда ступни касались твердой поверхности земли. В этот раз она не посмеет ошибиться, не позволит существу, созданному человеческим гением, а не мистической силой, пресмыкаться перед собой. Не для того она продолжала жить в течение долгих десяти лет, полных страданий и увечий. И с этой мыслью она подпрыгнула, схватившись за одну из балок, поддерживающих ряды не потухших красных фонарей и ловко взобравшись на разукрашенную цветами веранду, ринулась вперед, перепрыгивая через пустоту между крышами домов, как ночной жулик с детства знающий все обходы и секретные переулки. Воздух был черствым и когда ноги сделали несколько оборотов в невесомости, ей почудилось, что она и вовсе не вздохнет, а если и вздохнет, то это будет смертельный, ядовитый газ. Упав на кирпичный навес, черепицы заскользили под телом, и быстро собравшись с духом после полета, она, не оглядываясь, побежала дальше, огибая гигантские скульптуры древних божеств, стоящие параллельно друг от друга. Красные ленты обтягивала малахитовый пояс Януса, возвышающегося над всеми и, встав на его плечи, обсыпанные драгоценными камнями, Лира упала вниз, широко раскрыв руки, словно парящая в небесах птица. Рыжие волосы полыхнули винным багрянцем в блестящей полосе всходящего солнца, граничащей с верхушками белоснежных особняков вдалеке, лежащих, словно снежный покров. Бронзовые завитки ее кудрей было последним, что увидел мальчик, поглаживая большим пальцем холодную сферу в руке.

Он отвел правую руку в сторону, будто перед ним стояла безликая монолитная армия, и, опрокинув ладонь, раздался громогласный вой, от которых затряслась земля и стая птиц, находившихся на крышах, взметнулась беспорядочным потоком в небо.

— Поймай ее, охотник, заставь помучиться, — волк изрыгал нечленораздельные звуки, тихо рыча и выставляя вперед зубные резцы, но оставался на месте, ожидая повелений господина. — Мне нужны данные, как можно больше данных, — одержимо декларировал Алекс, следя за быстро удаляющейся в тени фигурой на зеленоватом экране. — Давай узнаем, за что эта рыжеволосая получила небесный сапфир. Если хочешь, можешь сломать ей кости, устроим настоящую гонку.

Волк отбросил черную дымчатую паутину со своего пути и понесся вперед, оставляя за собой пепел и почерневшие глыбы камней. Мальчик провожал его странным взглядом, в котором читалось больше вопросов, нежели зла и мстительности. Подойдя к застекленному зданию, Алекс коснулся кончиком пальца своего отражения, встретившись с зеркальным двойником, и от того места, где соприкасались их пальцы потекли зеленые волны, в мгновение расходившиеся в разные стороны по периметру постройки. Оливковые горки воды в фонтанном всплеске растворялись под его кожаными сапогами, не оставляя даже пылинки, и через минуту на месте грандиозного сооружения, переполненного массивными столами и хрустальными люстрами, осталось пустое черное пространство между двумя домами, ведущее в другой переулок, где начинала медленно просыпаться жизнь, кипеть рыночная суета. Поднимался гул людей, проезжали разукрашенные повозки, со звенящими друг о друга колокольчиками; босоногие дети запускали в высоту расписных змеев, вытягивая пышные разрисованные лентами веревочки, хохоча во все горло; расцветал азарт возле щегольских палаток, где продавали пряности и чудотворные снадобья; гадалки вкладывали в руки юнцам письма, выгравированные на бабровой шкуре, в которых рассказывали, как призвать духов предков — шанхайские старые дворики, полные собственных секретов и прелестей. За спиной мальчика выросла фигура человека, игравшего роль лавочника, и тот почтительно поклонившись, смиренно произнес: «Рад служить участнику Турнира». Алекс снял с указательного пальца нефритовое кольцо со вставками россыпи хризолита, образующими герб Британской Империи, и, приняв поспешные слова благодарности от мужчины, спотыкающегося на ровном месте, направился в сторону толпящихся людей, не подарив тому даже улыбки. Ему нравился сумбур и давка, когда локти чужих и незнакомых людей тычут в бока, а грязные руки проводят по дорогим складкам его одежды, повсюду крики — то горькие, то радостные. Всевозможное разнообразие запахов и вкусов, окружающих со всех сторон, лаконичное пение бродячих музыкантов с любовью в глазах, раскрывающих потрепанные сундуки с их драгоценными инструментами, циркачи, ходящие по длинным кинжалам без порезов и ссадин, аромат лапши, влекущим к себе голодных путников. В таких местах, в коих сочетаются бедность, порок, забава и неугомонное веселье прибывала часть тьмы и света. И только в толпе он чувствовал себя свободным, скрывшимся от потусторонних недобрых глаз, следящих за ним даже во снах.