Калевала - [25]

В тот поток, покрытый пеной,

Как каменья, их поставил,

Чтоб они огнем горели,

Чтоб, как искры, там трещали.

И веселый Лемминкяйнен

Тех мужей заклял с мечами,

Тех героев с их оружьем,

Стариков, а также юных,

Вместе с ними возраст средний;

Одного лишь не заклял он,

Только пастуха дрянного,

Только старого, слепого.

Этот старый, в мокрой шапке,

Говорит слова такие:

"О веселый Лемминкяйнен,

Всех заклял ты старых, юных,

Вместе с ними возраст средний,

Отчего ж мне дал пощаду?"

Отвечает Лемминкяйнен:

"Оттого я дал пощаду,

Что тебя и видеть жалко,

Скверен ты и без заклятий.

Ты, когда еще был молод,

Пастухом был самым злобным;

Деток матери ты портил,

И сестер родных срамил ты,

Лошадей всех перепортил,

Жеребят всех искалечил

По полям и по болотам,

По колеблющимся топям".

Но пастух тот в мокрой шапке

Был в обиде очень злобен;

Вышел из дверей наружу,

Через двор он вышел в поле,

К водам Туонелы помчался,

К бездне той реки священной.

Поджидал там Каукомъели,

Лемминкяйнена там ждал он,

Как из Похъёлы обратно,

В дом родной к себе поедет.

Руна тринадцатая

1. Лемминкяйнен просит дочь у хозяйки Похъёлы, которая ставит ему условие, чтобы он достал лося Хийси.

2. Лемминкяйнен отправляется за лосем с хвастливыми словами, но вскоре, к своему огорчению, обнаруживает, что хвастовством лося не добыть.

Вот веселый Лемминкяйнен

Молвил Похъёлы хозяйке:

"Ты отдай мне дочь-девицу,

Дочь отдай свою, старуха,

Ту, что всех других прекрасней,

Ростом выше всех красавиц!"

Молвит Похъёлы хозяйка,

Говорит слова такие:

"За тебя я дочь не выдам,

Не отдам тебе девицу

Ни получше, ни похуже,

Ни повыше, ни пониже,

У тебя давно жена есть,

Привезённая хозяйка".

Отвечает Лемминкяйнен:

"Кюлликки, жену, из дома

Выгоню к чужим в деревню,

На село к чужой калитке.

Здесь ищу жену получше;

Ты свою отдай мне дочку,

Из толпы девиц красотку,

Из числа прекраснокудрых".

Молвит Похъёлы хозяйка:

"Никогда я дочь не выдам

За пустого человека,

За ничтожного героя.

Вот тогда проси ты дочку,

У меня цветочек сватай,

Коль поймаешь Хийси лося

На полянах дальних Хийси".

Острие поспешно Ахти

Насадил на быстрый дротик,

Натянул и тетиву он,

Приготовил стрел для лука.

Говорит слова такие:

"Насадил я быстрый дротик,

Заготовил стрел для лука,

Тетиву уж натянул я,

Остается мне немного -

Позаботиться о лыжах".

Тут веселый Лемминкяйнен

Пораздумал и размыслил:

Как бы сделать эти лыжи,

Из чего бы их устроить?

К дому Кауппи тут идет он,

В кузню к Люликки он входит:

"О ты, мудрый Вуоялайнен,

Ты кузнец лапландский лучший!

Сделай мне две славных лыжи,

Отстругай их мне поглаже,

Чтоб поймал я Хийси лося

На поляне злого Хийси".

Люликки в ответ промолвил,

Кауппи тут решает быстро:

"Зря идешь ты, Лемминкяйнен,

Зря идешь за Хийси лосем,-

Ведь при всем своем старанье

Ты лишь пень гнилой получишь".

Не горюет Лемминкяйнен!

Говорит слова такие:

"Ты мне только сделай лыжи.

Чтоб они готовы были.

А уж я поймаю лося

На поляне дальней Хийси".

Люликки был мастер в деле,

Кауппи тот искусен в лыжах,

Вырезает лыжи в осень,

Их обтачивает в зиму,

День один строгает палку,

День другой — кольцо упора.

Лыжа левая готова,

Лыжа правая за нею,

Приготовлены и палки,

И приложены к ним кольца,

И ценою палка с выдру,

А колечко — с лисью шкуру,

Жиром лыжи он намазал,

Мажет их оленьим салом;

Сам в уме он держит думу,

Говорит слова такие:

"Суждено ль кому из юных,

В подрастающем народе,

Этой левой лыжей двигать,

Также двигать лыжей правой?"

Молвил юный Лемминкяйнен,

Удалец, цветущий жизнью:

"Да, один из этих юных,

Из растущего народа,

Будет левой лыжей двигать,

Будет двигать также правой".

На спине колчан приладил,

Положил свой лук на плечи,

Захватил он в руки палку;

Начал двигать левой лыжей,

А за нею также правой,

Говорит слова такие:

"Не найдется в божьем мире,

Под небесным этим сводом

И под этими ветвями

Ни один четвероногий,

Кто не мог бы быть настигнут,

Не достался бы в добычу

Сыну Калевы младому,

Лемминкяйнену на лыжах".

Слышат это люди Хийси,

Ютас эти речи слышит;

Создает тут лося Хийси,

Ютас делает оленя:

Голову из пня гнилого

И рога из веток ивы;

Вместо ног — тростник прибрежный,

Из болотных трав — колени,

Из жердей — спина у лося,

Из сухой соломы — жилы,

А глаза — цветок болотный,

Из цветов озерных — уши,

Из коры сосновой — кожа,

Из бревна гнилого — мясо.

Наставлял тут Хийси лося,

Говорил слова такие:

"Ты беги, мой лось прекрасный,

Благородный лось, стремися

На места, где много лосей,

На поля сынов лапландских.

Пусть побегает изрядно,

Попотеет Лемминкяйнен!"

Хийси лось тогда помчался,

Побежал олень прекрасный

Мимо Похъёлы амбаров,

По полям сынов лапландских,

Опрокинул он кадушку,

На огонь котел он сбросил,

Мясо вывалил в золу он,

На очаг похлебку вылил.

И поднялся шум ужасный

На полях сынов лапландских;

Стали лаять их собаки,

Дети стали громко плакать,

Жены принялись смеяться,

Зароптали все лапландцы.

Сам веселый Лемминкяйнен

Лося Хийси догоняет

По земле и по болотам,

Нескончаемым полянам:

Из-под лыж огонь стремится,

Из-под палки дым выходит,

Только лося все не видно,

Все не видно и не слышно.

Мчит лесами, городами,

Мчится по заморским странам,

По дремучим дебрям Хийси,

Через все поляны Калмы,

Перед самой пастью смерти,

Пред самим жилищем Калмы.

Смерть уж пасть свою открыла,

Калма голову склонила,

Чтоб схватить того героя,