Калевала - [15]

Исцелил герою рану?"

На полу сидел малютка,

У печи сидел ребёнок,

Дал в ответ слова такие:

"Никого нет в этом доме,

Кто б лечил следы железа,

Мог бы боль унять героя,

Положить конец страданью,

Исцелить герою рану.

Загляни в жильё другое,

Поезжай к другому дому!"

Старый, верный Вяйнямёйнен

Вновь коня кнутом ударил,

Быстро едет по дороге;

Проезжает недалеко,

Едет среднею дорогой,

Стал у среднего строенья,

У порога стоя, молвил

И спросил перед окошком:

"Не найдется ль в этом доме,

Кто б лечил следы железа,

Удержал бы реку крови,

Положил конец потоку?"

Там укрытая старушка

Перед печкою лежала

И ответила охотно,

Постучав тремя зубами:

"Никого нет в этом доме,

Кто б лечил следы железа,

Крови знал происхожденье,

Успокаивал бы боли.

Загляни в жилье другое,

Поезжай к другому дому!"

Старый, верный Вяйнямёйнен

Вновь коня хлыстом ударил,

Быстро мчится по дороге,

Проезжает недалеко,

Едет верхнею дорогой,

Стал у верхнего строенья;

У порога стоя, молвил

И сказал он под навесом:

"Не найдётся ль в этом доме,

Кто б лечил следы железа,

Кто унял бы реку крови,

Положил конец потоку?"

Там старик седобородый

Наверху, на печке грелся;

Пробурчал оттуда старый,

Закричал седобородый:

"И не то еще сдержали,

И не то остановили

Три могучих божьих слова -

Повесть о вещей начале;

Так утихли водопады,

Реки бурные смирились,

Также бухты у мысочков

И за косами заливы".

Руна девятая

1. Вяйнямёйнен рассказывает старику о происхождении железа.

2. Старик бранит железо и произносит заклинания; кровь перестает течь.

3. Старик заставляет своего сына приготовить снадобье, смазывает и перевязывает рану; Вяйнямёйнен выздоравливает и благодарит бога за помощь.

Вот поднялся Вяйнямёйнен,

Сам он быстро встал на санках

И без помощи выходит

Без поддержки приподнялся,

Из саней пошёл в жилище,

Дальше в горницу проходит.

Из сребра приносит кружку,

Чашку ставят золотую,

Но она вмещает мало,

Незначительную долю

Благородной крови Вяйнё

Из его глубокой раны.

Забурчал на печке старый,

Закричал седобородый:

"Из каких мужей ты будешь,

Из числа каких героев?

Ведь семь лодок крови вышло,

Восемь кадок глубочайших;

Кровь из твоего колена

На пол пролилась, бедняга!

Много разных слов я знаю,

Но не знаю о начале,

О рождении железа

И о первом росте стали".

Молвил старый Вяйнямёйнен,

Говорит слова такие:

"Знаю сам начало стали

И рождение железа,

Воздух — мать всему на свете,

Старший брат — водой зовётся,

Младший брат воды — железо,

Средний брат — огонь горячий.

Укко, тот творец верховный,

Старец Укко, бог небесный,

Отделил от неба воду,

Разделил он воду с сушей;

Не рождалось лишь железо,

Не рождалось, не всходило.

Укко, этот бог верховный,

Протянул однажды руки

И потер их друг о дружку

На своем колене левом:

Появились три девицы,

Эти дочери творенья,

Эти матери железа

И голуборотой стали.

Вот пошли они, колышась,

В облаках они ступают,

Молоком полны их груди,

И сосцы отяжелели.

Молоко течёт на землю,

Грудью полной орошают

Девы землю и болота,

Тихо дремлющие води.

Каплей чёрною стекает

Молоко у девы старшей,

У второй же девы, средней,

Каплей белою стекает,

А у той, что всех моложе,

Каплей красною сбегает.

И из чёрных этих капель

Вышло мягкое железо;

Где же белые упали -

Сталь упругая явилась;

А из красных капель вышло

Лишь некрепкое железо.

Так недолго продолжалось,

Вот железо захотело

Брата старшего увидеть,

Завести с огнём знакомство.

Но огонь бушует страшно

И растет с ужасной силой,

Сжечь несчастного он хочет,

Брата младшего — железо.

Но железо убегает

И спасается поспешно

От огня, от рук ужасных,

От его злодейской пасти.

И бежит оно далеко,

Для себя защиты ищет

В зыбких топях и болотах

И в потоках быстротечных,

На хребте болот обширных

И в обрывах гор высоких,

Где несут лебедки яйца,

Где сидят на яйцах гуси.

И в болоте, под водою,

Распростерлося железо,

Там скрывается два года,

Там скрывается и третий

Между пнями двух деревьев,

Между трёх корней березы.

Но совсем не убежало

От огня объятий диких.

И еще ему пришлося

Увидать огня жилище,

Чтобы там в мечи и копья

Превратиться от каленья.

По болоту волк стремится,

Из лесу медведь выходит,

И колышет волк трясину,

И медведь болото топчет.

Поднимается железо,

Вырастают прутья стали,

Где ступает волк ногою,

Где медведь ступает лапой.

Вот родился Ильмаринен,

Он родился, подрастает.

На горе углей родился,

Рос на угольной поляне,

И в руке он молот держит,

В кулаке щипцы сжимает.

Темной ночью он родился,

Днем уж кузницу он строит,

Место кузнице он ищет,

Где мехи свои поставить.

Увидал сырую землю,

То болото все в холмочках;

Поглядеть туда идет он,

Рассмотреть вблизи болото;

Ставит там свое горнило

И мехи он размещает.

По следам идет он волчьим,

По следам медвежьей лапы,

Видит отпрыски железа,

Видит прутья синей стали

На следах глубоких волка,

На следах больших медведя.

Говорит слова такие:

"О ты, бедное железо!

Здесь тебе плохое место,

Ты лежишь здесь очень низко,

Где идут болотом волки,

Где медведь ступает лапой!".

Он подумал и размыслил:

"А что будет, если брошу

Я в огонь железо это,

Положу его в горнило?"

Испугалося железо,

В ужасе оно трепещет

Пред безумной силой жара,

Как услышало те речи.

И кузнец тот Ильмаринен

Молвил: " Этого не будет:

Не сожжет огонь родного,

Соплеменников не тронет.

Ты пойдешь к огню в жилище,

Где живёт, укрывшись, пламя: