Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники - [114]

.

В настоящее время многие из традиционных обычаев забыты. Сохранность же части их вовсе не означает, что исполнители знают об их первоначальном значении, чаще всего они бытуют просто по традиции, а также как семейная или общесельская забава.

БОЛГАРЫ [3]

Л. В. Маркова

Летне-осенние народные праздники и обычаи выделяются в годовом календарном цикле не по времени их исполнения (связь с сезонами года лишь внешняя и не полностью адекватная), а по объединяющему их смыслу. В аграрных обычаях выражено стремление обеспечить дальнейший рост уже развивающимся растениям, созревание их плодов, благополучную уборку урожая и надежное его сохранение. Полное развитие в летнее время дикорастущей растительности нашло также свое отражение в обрядах. Освобождение от напряженного труда отмечалось богатыми трапезами из плодов нового урожая, праздничным весельем; осенью в традиционные дни собирались вместе родные и земляки, на ярмарках встречались люди разных деревень и районов. В конце хозяйственного года есть и момент начала следующего — сев озимых, когда земледелец снова стремился дополнить свои реальные усилия магическими действиями и предугадать их исход.

Скотоводческий календарь летом и осенью менее сложен, чем весной и зимой, что объясняется сравнительным однообразием ведения хозяйства в течение сезона пребывания на летних пастбищах, успех которого магически «предопределен» еще в весенних обычаях.

Развитию мотивов, нашедших столь яркое выражение в весенней скотоводческой обрядности, или повторению их летом (аналогично тому, что мы наблюдаем в земледельческом народном календаре) мешали, очевидно, постоянная занятость пастухов и оторванность их в это время от семьи и села. Внимание фиксировалось лишь на одной существенной опасности — болезнях скота, против которых применялись магические средства. Конец летнего выпаса и расчет с пастухами совпадали с окончательным завершением земледельческих работ, что сопровождалось соответствующими обычаями. Тогда же, как и в земледелии, начиналась подготовка к новому циклу: в фиксированные традицией сроки происходило оплодотворение животных, пастухи нанимались на следующий сезон. Объединяли скотоводческий и земледельческий календарь и обряды предохранительного и отпугивающего значения, препятствующие потерям урожая и скота (или молока).

Смысловое различие между летними и осенними обычаями, как видим, невелико, так как в их основе — непрерывный процесс выращивания урожая (и ухода за скотом), сбора выращенных плодов (соответственно использования молочных продуктов, стрижки овец), обработка их и хранение; в него вклиниваются озимый сев и оплодотворение животных как начало нового хозяйственного цикла. Все же летние и осенние праздники и обычаи в земледельческом цикле можно разграничить по следующим признакам: те, которые связаны с развитием растительности вплоть до ее созревания, — летние; те же, которые сопутствуют уборке урожая и знаменуют конец хозяйственного года, а также сопровождают работы, закладывающие начало следующего, — осенние. Временную границу между ними провести трудно ввиду постепенности созревания разных сортов растений в различных климатических зонах страны: жатва в южной Болгарии начинается в первой декаде июня, сбор винограда на Дунайской низменности завершается в конце октября, т. е. примерно за месяц до начала осеннего сева.

В скотоводческом календаре осенние работы локализуются четче, являясь и по характеру и по времени завершающими: это осенняя стрижка овец, расчет с пастухами, окончание работ на молочных фермах. Но эти моменты хозяйственно-организационной деятельности не сопровождались сколько-нибудь значительными обрядами.

Все вместе взятое позволяет не расчленять летние и осенние обычаи, рассматривая их в едином цикле.

Важное место в летних календарных праздниках занимают обычаи вызывания дождя. Они разнородны по происхождению и по характеру верований. Приурочены они были к разным датам, но чаще всего исполнялись при наступлении засухи.

Повсеместное распространение в Болгарии получил обычай пеперу´да (в западных и некоторых южных районах называемый до´дола). Он известен и другим балканским народам (папаруда — у румын, додола — у сербов, περπερουνα — у греков и т. д.). Главная его исполнительница — девочка, вся увешанная зеленью, которая танцует с подскоками, как бы порхая (отсюда и название пеперуда, что значит «бабочка»), а ее обливают водой. Девочка босая, одета в рваную одежду; зелень, покрывающая ее с ног до головы, — сочный бурьян (чаще sambucus ebulus, по-болгарски: бъ´зе, бъзана´к), по подобию которого столь же свежими и сочными должны быть посевы. На эту роль выбирают «чистую» (не достигшую половой зрелости) девочку^{739}, предпочтительно сироту (к сироте якобы бог более милостив), в некоторых местах — первого или последнего ребенка в семье (по поверьям, более благополучного).

Пеперуду сопровождают девочки (в более архаическом варианте девушки), они поют обрядовую песню о бабочке, летящей на небо к богу и молящей его о дожде, который принес бы обильный урожай. Под эту песню пеперуда и пляшет (вариант — две пеперуды). Песня-заклинание с танцем пеперуды и обливание ее водой — два главных момента обряда, которые совершаются перед каждым домом села или квартала. Другие его элементы варьируют в разных областях, районах, селах. Например, пеперуда сама обрызгивает зрителей, размахивая мокрыми пучками зелени во время танца; брызгают водой сопровождающие ее девочки; это проделывает одна из них (прозванная за то «попом»); хозяйка дома льет воду на голову пеперуды сквозь решето для просеивания зерна и обсыпает ее мукой, кропит пеперуду и