Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники - [100]

Очень древнего происхождения и другой праздник, содержанием которого были все та же благодарность духам и языческим богам за богатый урожай и мольба об урожае будущего года. Аграрный культ и в этом народном празднике явно ощущается, несмотря на то что принявшая его церковь (как и большинство других языческих праздников) придала ему христианский характер: этот древний праздник приурочила ко дню того святого, который был патроном местного костела. Назывался этот храмовый праздник — posvícení (освящение), его старое название — годы (hody) означало любой праздник, а теперь сохранилось у чехов Моравии и словаков в значении «храмовый праздник».

В отличие от дожинок это был не только общественный, но и семейный праздник, на него приглашались как близкие, так и дальние родственники, приезжавшие из других районов страны. В каждом доме готовилось обильное угощение: жарили гусей и уток, пекли разного вида калачи^{682}, готовили пиво, водку и вино. В отдельных районах и деревнях храмовые праздники осенью проходили не в одно время, они длились несколько дней и превращались в столь продолжительное празднование (после окончания годов в одном районе многие направлялись к родственникам в другой район), что австрийский император Иосиф II особым указом 1767 г. постановил праздновать храмовые праздники во всей стране в одно время, а именно в третье воскресенье октября на Гавла или Мартина. Однако народ в это сравнительно свободное от работы время года стал праздновать и «императорские» и местные храмовые праздники^{683}.

Все праздничное веселье организовывала молодежь. Часто именно в это время (особенно в Моравии) она принимала в свои ряды младших членов. В Моравии чешская молодежь в храмовый праздник ставила во второй раз в центре деревни (или городка) «май», т. е. высокое, очищенное от коры дерево, украшенное наверху лентами, бумажными цветами. Девушки дарили своим избранникам букетики на шляпы. В южной Моравии молодежь с музыкой обходила все дома, танцуя и выпивая с хозяевами и получая подарки, как во время масленицы^{684}. Музыка и танцы длились до утра, не обходилось и без драки, несмотря на то что за порядком следили выборные молодежные старосты. Вот одна из типичных песен периода храмовых праздников:

Dyž sem ja šel na hody,

Ej, šel sem pod perečkem,

Má mílá sa dívala

Ej, na mě okenečkem.

Dyž sem já šel z hodů dom,

Ej, hlavěnka porúbaná,

Zavaž me ju, má mílá,

Ej, aby nebolela.

Когда я шел на годы.

Эй, шел я с перышком (на шляпе),

Моя милая смотрела,

Эй, на меня в окошечко.

Когда я шел домой с годов,

Эй, голова порублена,

Завяжи ее мне, моя милая,

Эй, чтобы не болела.

(Моравия)

Для восточной Моравии во время храмовых праздников были характерны многие элементы свадебной обрядности. В частности, молодежь танцевала архаичный обрядовый свадебный танец žabsku (жабий)^{685}.

В чешских областях еще в конце XIX в. во время храмовых праздников совершались обряды жертвоприношения животных: смысл их был совершенно ясен, хотя они превратились к этому времени в молодежное увеселение. Это прежде всего обряды «казнь петуха» (stinání kohouta) или селезня, барана (stinání beranka). Словаки обряд «казни петуха» совершали когда-то лишь во время свадьбы. В день св. Гавла (17 октября), по старым сведениям, у словаков был обычай когда-то рубить голову гусю, подвешенному между двумя деревьями: молодежь на конях или повозках, проезжая под гусем между деревьями, соревновалась друг с другом в ловкости. Словаки считают этот обычай сравнительно новым, принесенным через город из центральноевропейских стран^{686}.

Обряд «казни петуха» сопровождался буйным весельем. Петуха несли торжественно на поле за деревней в сопровождении музыкантов. Там его привязывали к врытому в землю колу, юноши (а иногда и девушки) с завязанными глазами пытались ударить его саблей или цепом. Когда-то всех присутствующих при этом обряде кропили петушиной кровью, петуха варили, мясо его должен был отведать каждый^{687}. В центральной Моравии (на Гане) петуха зарывали по горло в землю, чтобы труднее было отрубить ему голову^{688}. Более позднего происхождения, видимо, бывший очень популярным «суд над петухом», где читалась жалоба на его проделки, выносился смертный приговор, а отдельные части тела «завещались» конкретным лицам, которые при этом нередко очень остроумно высмеивались. Таким же образом «казнили» и селезня^{689}.

Столь же торжественно «казнили» и барана. В этом обряде участвовало несколько масок, среди которых были судья, палач, солдаты, дружка, которая просила простить барана. Обряд превращался в театрализованное представление. В Моравии барана украшали цветами, пели при этом песни, убить его одним ударом сабли должен был верховодивший молодежью «староста» (stárek). А в окрестностях г. Брно каждый из четырех юношей — «старост» должен был убить своего барана^{690}. Если удавалось одним ударом отрубить барану голову, то это считалось особой доблестью. Присутствующая молодежь при этом пела: «Этот первый староста (способный парень). Он убил барана сразу одним ударом» («Ten první stárek (švarný šohájek), von hot’al berana na jeden razek»)