Календарь Русской Революции (Март) - [2]

Было четверть третьего. Более часу заговорщики ходили по каналу со свертками, заключавшими снаряды, ежеминутно рискуя привлечь на себя внимание полиции и быть арестованными... Но вот показалась царская карета. Перовская, для которой не хватило бомбы, и которая взяла на себя роль сигнальщицы, сделала с другой стороны канала знак. Из рук Рысакова что-то серое понеслось по воздуху навстречу придворным лошадям и упало на землю. Раздался оглушительный взрыв. Из обломков разрушенной кареты поднялся император с вопросом: "схватили ли преступника?" А Рысакова уже держали прибежавшие к месту взрыва казаки и полицейские. Царь, {66} озираясь по сторонам и стараясь поскорее отойти от луж крови, пятнавших снег, - бомба Рысакова убила казака, конвойного и еще одного прохожего, - перекрестился и произнес вслух: "ну, слава Богу, я жив!"-"Ну, не знаю, слава ли еще", вырвалось у Рысакова, видевшего неумолимые снаряды в руках других товарищей, которые спешили навстречу к царю, направлявшемуся к поданным саням. Так прошли две-три минуты, которые казались вечностью Софье Перовской, присутствовавшей с другой стороны канала при этом решительном акте великой русской трагедии. Смерть шла к Александру II в образе Гринивецкого, который накануне в своем завещании приносил личное существование в жертву бессмертной идее, а теперь был лишь в двух шагах от царя и, чтобы не было никакой случайности, высоко взмахнув рукой, с силою бросил снаряд между собой и императором.

За грохотом и дымом в течение нескольких мгновений ничего нельзя было разобрать. Но вот воздух несколько прояснился, и взорам заговорщиков, полицейских и случайных прохожих представилось потрясающее зрелище смерти и опустошения: в липкой багровой грязи, образованной смесью снега и крови, лежало несколько убитых и барахтались раненые; щепки, клочки платья, куски мяса, стекла близлежавших домов на несколько десятков сажен усеивали место взрыва; император, опираясь руками, пытался машинально отползти от решетки канала, но все тело его ниже пояса превратилось в одну бесформенную кровавую массу, и он быстро терял сознание, видимо даже не понимая своего положения и уже впав в агонию, - вопреки всем описаниям газет, приписавших умиравшему императору не мало исторических слов. В половине четвертого его уже не стало: его едва-едва успели, привезти во дворец...

Тут же возле императора лежал смертельно раненый Гринивецкий, с телом, покрытым бесчисленными ранами, и тоже в состоянии агонии, которая продолжалась еще около восьми часов. Перевезенный в госпиталь, он пришел в сознание и то на несколько минут лишь в 9 часов, за полтора часа до смерти.

"Как ваша фамилия?",-спросил его неотлучно сидевший у его изголовья судебный следователь, подкарауливая благоприятный момент для допроса.-"Не знаю!"-был энергичный ответ {67} погружавшегося в ночь небытия исполнителя приговора над Александром II...

А по городу уже нисколько часов скакали с места на место казаки, маршировали войска, ходили полицейские патрули. Правительство боялось восстания. Гвардейцы, по приказанию начальства, бегали из улицы в улицу, торопливо закрывая двери портерных, кабаков, дешевых харчевен. Публика, скорее растерянная, чем возбужденная, сходилась перепуганными кучками возле зажигавшихся уже фонарей и вполголоса читала первую правительственную телеграмму, составленную Лорис-Меликовым: "Воля Всевышнего совершилась: Господу Богу угодно было призвать к себе возлюбленного монарха". Более оживленные комментарии раздавались, конечно, в тот же вечер на частных собраниях людей общества и в редакциях. Некоторые радикальные литераторы, в том числе Михайловский, надеялись на скорейшие уступки правительства. Революционеры в общем были не столь оптимистичны, но рассчитывали на отклик общества и народные волнения, в результате которых они видели возможность крупных политических перемен. Выждав ради тактичности первые дни царско-сыновней скорби по импеpaтору, партия "Народная Воля" уже готовила историческое "Письмо Исполнительного Комитета к Александру III", которое и было распространено революционерами 12 марта.

Н. С. Русанов.

1881. Гуковская повесилась в Красноярской тюрьме.

Гуковская, 14 лет, была осуждена в Одессе в военно-окружном суде по делу о вооруженной демонстрации 24 июля 1878 г.

1883. Смерть Карла Маркса в Лондоне.

1887. Полицией были арестованы пятеро участников готовившегося покушения на жизнь Александра III: Осипанов, Генералов, Андреюшкин, Канчер и Волохов. Первые трое взяты с бомбами, двое остальных были метальщиками. По показаниям Канчера на другой день были арестованы А. Ульянов и много других, открыта динамитная мастерская и типография. Суд по этому делу происходил в апреле.

{68}

1898. Первый Учредительный съезд Р. С.- Д. Р. П. в Минске.

До тех пор местные с. - д. организации, хотя и руководились в своей деятельности принципами международной социал-демократии и теоретическими и тактическими положениями, развитыми в сочинениях группы "Освобождение Труда", лишены были, однако, общей связи и общих руководящих директив; по мере усиления своего влияния на рабочую массу, он принимали название "Союзов борьбы за освобождение рабочего класса". К моменту первого съезда такие Союзы существовали в Петербурге, Москве, Киеве и Екатеринославе. Кроме того, в Западном крае с 1893 года действовали группы, составившие в 1897 г. "Бунд" или "Общееврейский рабочий союз в России и Польше", а в Киеве работала литературная группа, издававшая "Рабочую Газету" (вышло 2 номера). Представители всех этих организаций съехались в Минске и слились в одну организацию, принявшую название "российской Социал-демократической рабочей партии", в которую Бунд вошел, как автономная организация, самостоятельная лишь в вопросах, касающихся специально еврейского пролетариата.