Каланы возвращаются на берег - [68]

Однажды в вагоне они ухитрились выскочить ночью из клетки. Я проснулся на остановке от бобрового шипения, которое слышалось около моей раскладушки. Нажал кнопку фонаря — и тут же на луч из темноты прыгнул рассвирепевший зверь… Немало пришлось повозиться, прежде чем мы поймали беглецов и водворили их на место.

Так вот, сегодня в лодке с нами плыли именно эти старые наши знакомые. У одного из небольших завалов, имевших узкий проход близ берега, Николай, мой спутник-егерь, нерасчетливо резко наклонился, и лодка зачерпнула воды. Мы не обратили на это особого внимания, воды было всего 2–3 пальца, но звери, до этого смирно сидевшие, завозились. Я взглянул на мешки и увидел, что в углу одного из них образовалась дыра, бобр просунул в нее свою голову, лез вперед, и непрочная ткань расползалась под напором сильного зверя. Показалась одна лапа, затем другая, спина, и через несколько секунд весь бобр, с черной, отливающей на солнце угольной шерстью, выбрался наружу. Он лез прямо на меня! Представляете наше положение? От любого резкого неосторожного толчка лодка пойдет ко дну, так что отогнать зверя нельзя. Встать тоже нельзя: лодка потеряет равновесие, — приходится встречать бобра «лицом к лицу». Невозможно и причалить к берегу: ощетинившийся ветками кустарников, он совершенно неприступен. Броситься в воду? Холодно, да и не пристало как-то, похоже было бы на трусость…

Бобр сделал один шаг в мою сторону, другой. Ослепленный вначале ярким светом, он, по-видимому, начал привыкать к нему и различать окружающее. Вот взгляд зверя остановился на мне; он сделал еще пару шагов вперед, злобно зашипел… Сидевший на другом конце лодки Николай ничем не мог помочь мне. Если бы он вздумал толкнуть зверя веслом, то результат скорее всего был бы печальный: бобр бросился бы на одного из нас, за дорогу мы хорошо изучили его характер.

До зверя осталось не более полутора метров, при желании я мог бы дотянуться до него рукой. В голове созрел «маневр»: в момент прыжка подставляю бобру локоть левой руки (благо на мне телогрейка и огромные бобровые резцы не сумеют нанести очень уж сильную травму), правой же толкаю его сбоку в воду. Мне не пришлось осуществить этот хитроумный прием. Бобр все-таки «сообразил», что он на свободе, что рядом вода, такая чистая, свежая, манящая, что, наконец, нет смысла еще раз связываться с двуногим существом, от которого он до сих пор видел одни лишь неприятности. Бобр повернул в сторону, встал передними ногами на борт лодки, застыл на мгновение, принюхиваясь к чему-то, легко, красиво, почти бесшумно скользнул в воду. Я вытер рукой выступивший на лбу пот.

— Выпускай скорее и второго, хватит мы повозились с этими дьяволами, — крикнул я Николаю. Через минуту второй зверь прямо из мешка был вытряхнут в речку вслед за первым. Все кончилось благополучно.

17 сентября. Пишу, сидя в палатке, при свете карманного фонарика. Все отсырело, карандаш рвет влажную набухшую бумагу. Озноб от сырой одежды и холода не проходит уже несколько часов. У костра не согреешься, под дождем дрова шипят, дымят, порывы ветра бросают искры и пламя в разные стороны…

Все произошло не так, как думалось нам позавчера. Прошлой ночью резко изменилась погода. Полил дождь, похолодало. Бросив мысли об охоте на медведя, мы двинулись в обратный путь. Вчерашний день был особенно тяжелым. Проходы во многих заломах были уже закрыты, приходилось вылезать под дождем на скользкие, мокрые бревна, освобождая путь лодкам. Вымокли до основания. Легли спать полуголодными, так как рыба не ловилась, а за дичью никто не отважился выбраться. Николай распорол ногу острым суком; сегодня она опухла, покраснела, надо спешить в поселок.

Нынешний день выдался полегче, так как вышли на более широкую и проворную Агитку. Подгоняемые течением и усилиями замерзших, стремящихся домой рабочих, опустевшие лодки быстро несутся к цели. Завтра будем в поселке. Сырость, холод, кончилась романтика. До чего же человек зависит еще от погоды!..

Что можно добавить еще к хронике этой, можно сказать, обычной экспедиции по выпуску бобров? Когда ее участники добрались до поселка, откуда они начали свой водный путь, дождь окончательно привел в негодность низкие западносибирские дороги. Машины до районного центра или до ближайшей пристани не ходили. 70 километров по раскисшим дорогам — пешком, с грузом, торопясь успеть к очередному пароходу… А в общем — рядовая охотоведческая экспедиция, каких было и есть тысячи…

Некоторые итоги

Великое переселение охотничьих животных началось в нашей стране в начале 30-х годов. Вот некоторые его итоги.

Как мы уже упоминали, первую партию речных бобров отправили для выпуска в другую область в 1934 году. До 1965 года включительно выпущено свыше 9200 зверей. Они появились в 52 областях, краях и автономных республиках Российской Федерации, во всех областях Белоруссии, 5 областях Украины.

Масштабы расселения выхухоли несколько меньше. За 1929–1962 годы путешествие совершило около 7600 зверьков. Их выпускали в 22 областях Российской Федерации и в 9 областях трех других республик.

Норку расселяли преимущественно американскую. Первых зверьков выпустили в 1933 году в водоемах Воронежской области. С тех пор переселили свыше 14 тысяч зверьков — в 32 области и 5 автономных республик РСФСР.