Какая она, победа? - [4]
И тогда Альгису понадобился Балинский. Скалу Альгис нашел где-то в
ореховых лесах близ Сары-Челека, в Арките. И вот нужен человек, кто смог
бы построить на эту скалу лестницу. Лестницу в небо. Разве это не по части
Балинского? И еще нужно поработать дублером. Поиграть в Чоро. В
браконьера. Полазить по крутизне. Свалиться в речку. Словом, возможности
большие. Впрочем, обычные для каскадера. Вот еще одна профессия будет, а,
Толя? По рукам?
Что ж, Толя согласился. Для Альгиса. Ну и для себя, конечно. Его всегда
незнакомое дело влекло, а тут само в руки просится, можно и глянуть. Одно
смущало. В июле сборная киргизских альпинистов шла на траверс
четырнадцати вершин хребта Терскей Ала-Тоо, и этот маршрут был заявлен
на первенство страны. Но Альгис к июлю обещал эпизоды со скалой отснять,
и, таким образом, все складывалось как нельзя лучше — Толя успевал.
Кого-кого, а Толю Балинского никак в излишней доверчивости
упрекнуть нельзя: и хмыкнет в ответ на самые клятвенные обещания, и
коэффициент соответствующий введет, поправку на «ветер». Но тут и его
коэффициентов не хватило — не знал он киношников! Даже Альгиса Ви-
дугириса. Пылало лето. Плавились на вершинах Терскея июльские снега.
Терпеливо одолевали «бронзовый» маршрут товарищи по сборной, а он,
Балинский, жарился, как шкварка, на макушке раскаленной конгломератовой
скалы в Арките и, чертыхаясь, в который уж раз кричал:
— Так, что ли?
В руках у Толи большое зеркало. Он должен направить солнечный
зайчик точно в объектив кинокамеры. Кинокамера и Альгис находятся в
зарослях на дне ущелья, в котором, наверное, куда прохладней, чем здесь, на
12
солнцепеке. Ну киношники! Сначала просили только навесить лестницу!
Только залезть на скалу! Только затащить зеркало, только немного
посветить, кто еще это сделает? И все не так. Надо все повторить. Еще и еще
дубль, а конца им нет. То солнце справа, а нужно слева. То солнце слева, а
нужно справа. То нет облачка. То есть облачко. То тайганы охотника Чоро
разленились и не хотят бежать. А если бегут, то совсем в другую сторону. А
потом и вовсе сбежали, и их никак не найти, и без них нельзя, ведь начали
снимать именно этих собак. Ассистент режиссера в слезах. И это самые
натуральные слезы. А Альгис невозмутимо покуривает возле камеры, и, пока
облачко не передвинется так, как того требует композиция кадра, Альгис
мотор не включит. Время идет, в небе штиль, облачко дрейфует на месте.
Толя чертыхается, встает, поднимает зеркало над головой и, убедившись, что
за ним наблюдают, швыряет зеркало вниз.
Эхо разносит объединенный вопль съемочной группы. Ведь другого
зеркала нет, и, значит, сегодня работа сорвана. Кто хватается за голову, кто
ввинчивает окурок в трещину скалы, а Толя доволен. Нет, отыгрался. Отвел
душу. Это вам за сроки, за сорванный траверс, за то, что без меры гоняли по
этой конгломератовой стене, наверное, полагая, что для Балинского это как
семечки грызть. А он, Балинский, тоже не муха, ему, как всем, не так и легко
по потолку прогуливаться. Да и перфоратор не детская погремушка. И скала
вон какая, за что ни возьмись, сыплется, каждую опору нужно сделать:
забурить шпур, забить деревянную пробку, забить стальной анкер, подвесить
лесенку. Ту, которая вам нужна... Как иначе?
— Так, что ли? — снова кричит Балинский. Группа вскакивает на ноги.
Альгис сдвигает кепочку на глаза, а Балинский с безразличным видом
направляет в объектив камеры предусмотренный сценарием солнечный
зайчик, Альгис ничего не понимает. Откуда зеркало? Ведь Балинский его
раскокал, вон осколки блестят! У подножия!
Балинский смеется. Злая, конечно, шутка, да как было удержаться? Даже
зеркало ради этого другое нашел. Наверх не поленился захватить. Кстати, что
13
за примета, если разбить зеркало? Что за знак неба — сухая гроза? Ну и гроза
была в Арките! Никогда такой не видел. Такие черные, такие грозовые тучи,
вот, думал, ливень будет, все зальет! А ни капли. Только молнии. Одна
померкнуть не успела, бьет другая, так бьет, что кажется — горы горят. И
гром, да такой, хоть пятый угол ищи. . Угол не угол, а к перфоратору
бросился. Тот на стене висел. Снять, швырнуть куда-нибудь понадежнее:
ударит молния, чем работать?.
А потом было вот что. Вскоре после грозы. Работал на своей скале,
понадобилось попасть на узкую полочку, которая была чуть ниже, метрах в
двух, на другой стороне расселины. Он, в общем, осторожен в горах, когда
других ведет. На «вы» с горами. А когда один остается, случается, и на «ты»
перейдет, чего уж там! Была страхующая веревка. Были грудная обвязка и
схватывающий узел. Ослабил узел, взялся за веревку и прыгнул. На полочку.
Должен был попасть. Вот же она, рядом! И промахнулся. Полетел вниз.
Опустить руки? Довериться схватывающему узлу? Но метров пять уже
«просвистел» по основной веревке, вдруг репшнур пережгло? Нет, нельзя
руки разжимать, руки должны вытерпеть!
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.