Как живые. Образы «Площади революции» знакомые и забытые - [21]

Стаханова отправили учиться во Всесоюзную промышленную академию, устроили учиться и несовершеннолетнюю жену героя, но оба занятиями не особенно злоупотребляли. В столице герой-забойщик подружился с сыном Сталина Василием и пустился во все тяжкие, бил зеркала в ресторане «Метрополь», за что злые языки прозвали его Стакановым. В одной из пьяных драк у него украли пиджак с орденом Ленина и партбилетом, который на следующий же день восстановили.

Стаханов возглавлял наградной сектор Министерства угольной промышленности, на официальных церемониях награждал стахановцев. Хрущёв снял его с должности и отправил обратно в Донбасс, где он доработал до пенсии в шахтоуправлении города Тореза. В 1970 году, в тридцать пятую годовщину подвига Стаханова, Брежнев случайно услышал по радио программу про героя-шахтера, из которой узнал, что у знаменитого забойщика нет звезды Героя Соцтруда. Он решил исправить эту досадную оплошность, наградил и вернул Стаханова в Москву, где тот прожил еще семь лет. Ушел из жизни 5 ноября 1977 года на 72-м году жизни в психиатрической больнице, куда попал из-за тяжелых последствий хронического алкоголизма.

Футболист

С сыном Сталина был дружен и довоенный футболист номер один Николай Старостин. В те времена фамилия «Старостин» была синонимом слова «футболист». Ходила байка о выступлении «Спартака» за рубежом. Местный журналист решил записать ее состав: «Кто правый защитник? – Старостин. – Центральный полузащитник? Старостин. – А рядом с ним кто? – Старостин. – Правый край? – Старостин. – Понял, Старостин – это по-русски – футболист».

Все четыре брата Старостина играли в московском «Спартаке», они, собственно, и предложили это название клубу, до того называвшемуся «Пищевиками» и «Промкооперацией». То ли в честь римского гладиатора, то ли в честь движения Эрнста Тельмана в Германии. В год открытия «Площади Революции» «Спартак» выиграл чемпионат и кубок страны, чем обеспокоил Лаврентия Берию, являвшегося, ко всему прочему, главой поддерживаемого НКВД общества «Динамо». С тех пор соперничество «Спартака» с «Динамо» стало одним из самых непримиримых в советском (а позднее, и в российском) футболе.

В 1942 году всех четверых братьев арестовали. Первоначально их обвинили в том, что они планировали стрелять в Сталина и взорвать бомбу у Мавзолея Ленина во время праздничного парада на Красной площади 1 мая 1937 года. Как писал в своих мемуарах сам Николай Старостин, дело «скатилось до обвинения в хищении вагона мануфактуры и, в конце концов, вынуждено было опуститься до явной нелепицы о пропаганде нравов буржуазного спорта». В 1943 году братья были приговорены к десяти годам за антисоветскую агитацию, взятки и хищения. Николай Старостин был помилован Сталиным в 1945 году – считается, что по просьбе сына Василия, увлекавшегося футболом. Остальные братья отсидели весь срок. После смерти Сталина братья были освобождены, приговор по их делу отменен. Андрея Старостина пригласили на должность начальника сборной СССР по футболу, Александр стал председателем Федерации футбола РСФСР, а Николай – главой спортивного общества «Спартак», и на этой должности пребывал вплоть до 1992 года. Не у дел остался один Петр, для него лагерь не прошел даром – ему ампутировали ногу из-за обморожения. «Ночами преследует один и тот же сон – я в лагере, окончился срок, а меня все не отпускают, – написано в его „Кратком изложении воспоминаний о пребывании в заключении“, написанном в 1989 году, за четыре года до смерти. – Просыпаюсь и облегченно вздыхаю – хорошо, что это не явь».

Советская семья образцовая

Бронзовые мать и отец, с натертыми от частых прикосновений коленями – каждый гордо держит на руках по ребенку – оба являли собой официальный идеал красоты того времени. В середине 1930-х годов традиционная семья, отвергавшаяся в первые годы советской власти как пережиток буржуазного прошлого, была реабилитирована. Пропагандисты озаботились авторитетом родителей, а не только садов и яслей, которым предполагалось передать воспитание детей равно как приготовление еды – столовым. Начал внедряться миф о Советском Союзе как месте особенно «счастливого детства».

Советская семья на «Площади Революции» все же была не столь заметна, как главная скульптура московского метро, олицетворявшая заботу Советского государства о детях, стоявшая на другой станции. Пятиметровый монумент на станции «Сталинская» (ныне «Семёновская») был всем известен, копий скульптуры было сделано около 3 миллионов. Называлась она – «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» Но еще больше была известна фотография, с которой она сделана, на ней Сталин держит на руках маленькую девочку и улыбается в усы.

Фотография снята 27 января 1936 года во время встречи советского руководства с делегацией от Бурят-Монгольской АССР, прибывшей в Москву на общесоюзный слет колхозников. Ардан Маркизов, нарком земледелия республики, взял с собой в Кремль маленькую Гелю. «И тут начались выступления колхозников, – вспоминала годы спустя Энгельсина Сергеевна Чешкова (1928–2004). – Мне было страшно скучно. Я терпела-терпела, а потом встала и пошла Иосиф Виссарионович сидел ко мне спиной. Ворошилов похлопал его по плечу и сказал: „К тебе пришли“. Сталин обернулся и очень обрадованно поставил меня на стол президиума. – Сам Бог послал нам эту буряточку! – заметил главный редактор газеты „Правда“ Лев Мехлис. – Мы сделаем ее живым символом счастливого детства».