Как жить с французом - [109]

. То есть, по-русски говоря: «СВОБОДА парковаться! РАВЕНСТВО колясок! БРАТСТВО между молодыми родителями!»

Так самозахват территории обрел политический подтекст, и переместить мою коляску значило бы подвергнуть сомнению конституционный девиз Франции. Коляска осталась стоять на месте, хотя к утру обзавелась новыми трактовками государственного лозунга. Я каждый день переписывала его заново, и так до тех пор, пока публицистический запал соседей не иссяк.

Теперь при встрече мадам Монгафар выговаривала мне за «пыльные следы» от колес в фойе. Мне больно думать, что стало бы с ней, увидь она состояние колес нашей московской коляски после заурядной мартовской прогулки. Но чтобы сделать маленький плезир ее ущемленному эго, я халтурно смахивала пыль парижских улиц с видимых частей шасси. И думала, нельзя ли устроить из этого какую-нибудь маленькую, но запоминающуюся политическую акцию.

Жизнь как на картинке

Вылечиться от квартирозависимости оказалось непросто. Едва приучаешь себя не просыпаться с мыслью о намеченных визитах и говорить за обедом о чем-то, кроме преимуществ газового отопления перед электрическим, как кто-нибудь из друзей нечаянно вставляет в разговоре словосочетание «квадратные метры» — и спусковой крючок нажат. Ты не можешь остановиться, пока не выговоришь норму, потерянную за дни воздержания.

Аппетит к обсуждению недвижимости разжигает и то, что через каждые двадцать метров на парижских улицах находятся агентства, витрины которых заклеены альбомными листами с фотографиями, параметрами и ценами квартир, выставленных на продажу. Эта мнимая доступность, прозрачность сделки купли-продажи сводит с ума. Никаких «цена от 90 тысяч за кв. м». Все четко и честно: приноси столько, получишь вот это.

Как у близкого человека, у квартиры, в которую вселяешься, недостатки становятся особенностями. С ними не просто свыкаешься — вскоре без них уже не представляешь жизни.

У одной знакомой из вентиляционной решетки постоянно вырастал желтый гриб — она сделала его главным героем сказок, которые рассказывала на ночь сынишке, и когда санэпидемслужба вытравила гриб каким-то жестоким реагентом, мальчик ревел три дня и требовал гриб вернуть.

Другая знакомая любительница сладкого, долго и безуспешно боровшаяся с лишним весом, потеряла пять килограммов за месяц после того, как переехала в чудесную квартиру на пятом этаже без лифта — за каждый подъем она сжигала по тарталетке.

Одна семейная пара исключила из рациона жареную рыбу из-за отсутствия вытяжки.

А другая оголтело занялась огородничеством, чтобы освоить крохотный дворик, составляющий единственное достоинство их квартиры на первом этаже.

Как помещение меняется согласно вкусам новых жильцов, так и жильцы меняются под прессингом помещения.

Прошлая квартира испортила мне характер и внешний вид, но, надо отдать ей должное, приучила к дисциплине и генеральным уборкам раз в неделю. Я быстро поняла: если в ней три вещи лежат не на своих местах — это уже бардак.

Новая квартира надавала мне отрезвляющих пощечин и быстро расставила приоритеты в нужном порядке. Здесь был длинный коридор с силуэтами бегущих людей, выложенными зеркалами. И поскольку мне приходилось видеть себя в этих зеркалах десяток раз на дню во всех ракурсах, перемены не заставили себя ждать. К тому же гандикап разбросанных вещей здесь был в три-четыре раза больше, чем в прошлой квартире, и у меня вдруг появилось время серьезно заняться собой.

Для начала квартира заставила меня избавиться от утепленных спортивных костюмов и приобрести в качестве домашней одежды топики и шорты из хлопка — здесь топили жарко, а двойные стеклопакеты не давали испариться ни одной гигакалории тепла. Потом заметно улучшилось состояние моих волос: теперь можно было покупать маски в круглых коробочках, а не только ополаскиватели в тубах. В предыдущей ванной все моющие средства стояли рядком на железной полочке, подвешенной к шпингалету вентиляционного окна, и при каждом движении форточки с грохотом падали в поддон. Тубы и флаконы выживали, а коробочки трескались. Их содержимое благоуханной жижей разливалось по кафелю, и если бы ступни не были самой неблагодарной и бесчувственной частью тела, они бы давно заволосились, ошелковистились и сами собой укладывались бы кудряшками.

Заметив изменения, Гийом стал возвращаться с работы раньше. И если бы Кьяра не вошла в тот возраст, когда для полноценного развития ей нужно было ходить в десяток кружков и секций в сопровождении мамы, мы бы давно сварганили второго ребенка.

* * *

Флоранс Гимо не прикрывала декольте шарфиком, как делают все уважающие себя француженки. И в целом она никак не могла проститься с восьмидесятыми: делала высокий начес из желтых волос с отросшими темными корнями, красила губы вызывающей помадой, густо подводила глаза, брюкам предпочитала лосины и накидывала тяжелую косуху поверх кружевного топика, когда выходила курить. А курила она часто. За то время, что я заполняла документы на курсы вождения, она выходила уже третий раз. Ее страсть к никотину объяснялась еще и тем, что давала ей возможность болтать с молодым инструктором, загорающим на капоте школьной машины, и бросать на него томные взоры сквозь лиловый дым. У меня множились вопросы к пунктам в анкете, но отрывать эту роковую женщину от обустройства ее личной жизни я не решалась. В пору отчаянных поисков подходящей квартиры Гийом дал себе зарок: если она будет расположена в зеленом районе, он будет каждый день выходить на пробежку.