Как жили мы на Сахалине - [54]
Около 22 часов шкипер кунгаса потребовал приостановить буксировку. Катер подошел к кунгасу. Шкипер сообщил, что заболел матрос, и попросил Курбанова выделить одного человека из команды катера. Курбанов пересадил на кунгас трех пассажиров. Рейс продолжили. На кунгасе отличительных огней не было, поэтому наблюдение вели по натяжению троса. Около полуночи погода резко ухудшилась, усилился ветер, пошел снег. Курбанов дважды подходил к кунгасу, требуя, чтобы люди перешли на катер. Они отказались.
5 ноября в 8 часов 50 минут видимость улучшилась. Команда катера обнаружила, что кунгас следует в опрокинутом состоянии. Тут произошел обрыв троса. В Яблочное катер прибыл без кунгаса и без людей…».
«Авария кунгаса № 363, - заключал Альперин, — произошла по причине грубого нарушения правил судовождения и технической эксплуатации со стороны бывшего капитана катера Курбанова, бывшего капитана флота Яблочного рыбокомбината Тресцова и портнадзирателя Лядова».
Далее управляющий трестом, раздавая всем сестрам по серьгам, строжайше потребовал выполнения правил эксплуатации флота. 18 марта того же года, изучив готовность предприятий к путине и в порядке профилактики, Альперин издает приказ № 87 «Об организации аварийно-спасательной службы по предприятиям Западно-Сахалинского госрыбтреста на период весенней путины».
Директорам рыбокомбинатов и рыбозаводов предписывалось назначить из числа технически исправных судов аварийно-спасательный катер, снабдив его дополнительно спасательными кругами, нагрудниками, запасным пластырем, якорем, тросом, радиостанцией «Урожай»:
«…§ 3. Подчинить аварийно-спасательный катер капитану флота или начальнику цеха лова.
§ 6. Все кунгасы, эксплуатируемые на буксировке ваку-мешков, а также находящиеся на неводах, снабдить спасательными нагрудниками по количеству людей, находящихся на кунгасе, керосиновыми фонарями «летучая мышь», факелами.
§ 7. Имеющиеся на рыбокомбинате и рыбозаводах штормосигнальные мачты для оповещения о погоде ввести в действие с 15 марта с. г. и проинструктировать всех работников флота, бригадиров ловецких бригад и ловцов о значении поднимаемых дневных и ночных сигналов.
§ 8. Предупредить всех директоров рыбокомбинатов и рыбозаводов об их персональной ответственности за безаварийную и безопасную работу самоходного и несамоходного флота».
Трагические события, затем следствие и суд показали, что управляющий трестом как в воду глядел… Однако вернемся к нему в кабинет.
В 17 часов 30 минут было принято решение передать по всем видам связи штормовое предупреждение.
IV. Все решали кадры
Из поездки на рыбозавод «Светлый» вернулся Олейников. Едва он вошел в кабинет, как ему тут же передали телефонограмму за № 22327: «Вручить немедленно. Северо-Холмск, Олейникову. В связи с усилением ветра восточных направлений до 8 баллов предлагаю вам обеспечить снятие неводов, сохранность сетевых садков с рыбой, самоходного и несамоходного флота. Исполнение доложите сегодня не позже 24 часов. Альперин, 18 ч. 30 мин. Передал Сосновский. Принял Самосватов».
В кабинете Олейникова был его заместитель Новиков. Друг к другу они обращались по отчеству.
— Бери, Иванович, любой катер, который поймаешь в ковше, езжай к бригадам и передай распоряжение Альперина. Погода сейчас вроде нормальная, но на ночь людей в море оставлять нельзя.
Павел Иванович Новиков пошел в ковш. Как раз в это время катер № 01 Владимира Попова доставил очередной ваку-мешок с рыбой.
— Поехали к неводам, — велел Новиков.
На небольшой акватории в два — два с половиной километра было установлено 20 ставных неводов, обслуживаемых бригадами Цыбульника, Кулаева, Нефедова, Ю Де Нок и Бондаренко.
Сначала подошли к Цыбульнику. Новиков передал содержание телефонограммы и распоряжение Олейникова: снимать невода.
Иван Семенович Цыбульник к постоянно сменяемому начальству относился без почтения. Они были командирами на час, а он был настоящим рыбаком, слава о котором гремела по всему Сахалину, его имя не сходило со страниц областных газет. «Опыт бригады Цыбульника — всем рыбакам и рыбачкам!» — призывал «Советский Сахалин» летом 1949 года, публикуя серию материалов. Бригадир о себе говорил кратко: «Уехав из деревни, я добывал уголь в Донбассе, строил дороги на Памире, разводил хлопок в Средней Азии. Однажды в 1931 году на озере Балхаш сходил с рыбаками на лов — и решилась моя судьба. Рыбачил на Аральском море, а с 1934 года переселился с семьей на Камчатку. В 1948 году прибыл на Сахалин».
В лучшем своем бригадире начальник отдела добычи В. Судаков подчеркивал те черты, за которые особенно почитали Цыбульника руководители всех рангов: «Мастеру богатых уловов т. Цыбульнику и его бригаде присуще не только повседневное искание нового, но и упорство, настойчивость, отвага и смелость в достижении намеченной цели. Сейчас, в горячие дни путины, когда решается судьба плана всего года, бригада отбросила всякую штормобоязнь и выходит в море при любой погоде, даже при пятибалльном шторме».
На той же странице Николай Нефедов, рядовой ловец бригады Цыбульника, представлялся достойным его учеником: «Татарский пролив часто бушует, и если ждать от него милости — хорошей погоды, — то придется сутками просиживать на берегу. Мы решили покорить стихию и покорили ее!». Роковые слова! 18 июля 1949 года бюро Сахалинского обкома ВКП(б) приняло специальное постановление: «Об инициативе и успехах комплексной рыболовецкой бригады И. С. Цыбульника Севсро-Холм- ского рыбокомбината». В нем говорилось: «Сквозная бригада т. И. С. Цыбульника Северо-Холмского рыбокомбината, имея план добычи рыбы 6500 центнеров, выловила фактически 9087 центнеров, выполнив задание на 140 процентов и заработав 292970 рублей.
