Как жил, работал и воспитывал детей И. В. Сталин. Свидетельства очевидца - [53]

Например, там черт знает, какие пакости о Власике читаешь... А ведь она и воспитывалась, собст­венно, под его опекой. Чуть что нужно — всегда к Власику. И отношение к нему у нее было как к такому попечителю. Плохо пишет и об Алексан­дре Николаевне Накашидзе. А это фактически была её старшая подруга в доме, она Светлану вы­водила в свет. Она после Каролины Васильевны Тиль стала домоправительницей. А потом вышла замуж, кажется, за министра легкой промышлен­ности Грузии, и уехала. Сталин Светлану беско­нечно любил. Называл её «маленькая хозяйка», был очень ласков с ней. И Вася даже ревновал.

Сам Василий прожил трагическую жизнь, и похоронили его не по-людски. Причина смерти не совсем ясна. Посмотреть на него ни жене, ни дочери толком не дали. Дочь говорила, что на те­ле заметила какие-то следы. Жена хотела китель поправить, так её отогнали. И быстренько похо­ронили в Казани. Слава Богу, перезахоронили много позже на Троекуровском кладбище в Мо­скве. Но даже не под своей фамилией, которую носил всю жизнь — Сталин, а под прошлой фами­лией отца — Джугашвили.

Сталин и некоторые вопросы строительства

Иосиф Виссарионович Сталин был великим организатором. Этого не могут отрицать даже его враги: мощное строительство, небывалое развитие искусства и культуры, науки, основание научных школ, механизация сельского хозяйства... Велись ли дома разговоры об этих государственных делах, обсуждались ли вопросы строительства, например? На эту тему мы ведем разговор с Артемом Федоровичем.

Е. Г.: Ездил ли Сталин по Москве, осматривая ведущееся мощное строительство? Говорят о сталинском стиле в архитектуре. А формировал ли он его?

А. С.: Да, постоянно ездил осматривать стройки. И когда мы с ним ехали в машине, он показывал на появляющиеся здания, комментировал, рассказывал. Или говорил, что должно быть там или здесь построено. Я помню его разговор в машине с Лазарем Моисеевичем Кагановичем. Это был 1935 год. Каганович был первым секре­тарем Московского комитета партии. Речь шла о Дворце Советов, который планировался на месте Храма Христа Спасителя. Они говорили, какие здания должны быть убраны с Волхонки. От пло­щади Дзержинского, то есть, с Лубянки, должен был идти проспект ко Дворцу.

Е. Г.: А как Сталин относился к Москве как к городу?

А. С.: Он считал, что Москва должна сохраниться в её стиле. Кое-кто предлагал все снести и заново построить, кто-то желал на новом месте столицу строить. А Сталин говорил, что надо обновить, почистить, и чтобы она сохранила свой характер и замысел, идею её градостроительства. Ведь центр Москвы — это колокольня Ивана Великого, потом шатровые церкви, дороги кольцевые. А когда стали строить высокие дома, то и колокольня потерялась, и церкви были закрыты домами. Сталин хотел в центре поставить Дворец Советов, чтобы он возвышал­ся над зданиями, как в свое время колокольня Ивана Великого, построить высотные здания наподобие шатровых церквей, то есть поднять Москву. Кольца оставались: и А — Бульварное кольцо, и Б — Садовое кольцо, по которым ходи­ли трамваи «А» — «Аннушка» и «Б», который то «бякой» называли, то «бабушкой».

Ну и помню его разговор относительно кон­кретного дома. Это было 17 мая 1937 года. Дом стоит напротив Киевского вокзала с другой стороны, на Дорогомиловской улице: 5-этажный стилобат, а центральная часть — 8-этажная. Шел разговор о сроках строительства. Сталин сказал: «Думаю, что три года и три недели достаточно, чтобы выстроить такой дом». И дом был в эти сроки построен и заселен. А строители говорили, что нужно больше времени на это строительст­во. Дом был долгостроем. Кстати, туда вселился и мой соученик по 10-му классу спецшколы.

Е. Г.: Вы говорили, что для него авторитетом в архитектуре был Жолтовский. От кого вы этого слышали?

А. С.: От людей в доме слышал, когда шел ка­кой-то разговор и ссылались на мнение Жолтовского, Щусева, Щуко, Иофана и на мнение Сталина об их суждениях. И сам Сталин называл эти имена, если шел разговор о строительстве или проектировании зданий. Но свидетелем тому, чтобы именно они — Сталин и Жолтовский — разговаривали друг с другом, я не был.

Е. Г.: Сталин был аскетом, но высотные дома не только удобны, но и красивы, в фойе некото­рая даже и роскошь. В сталинских домах высокие потолки, большие кухни.

А. С.: В этом стиле — сочетание классики и мо­дерна. Классика и конструктивизм, некоторое обновление согласно новым технологиям того, что уже было создано в истории. Аскетом он был сам, но о благосостоянии людей думал постоянно и работал над этим.

Е. Г.: В его библиотеке были альбомы по архитектуре?

А. С.: Не помню. Хорошие альбомы живописи русской классики были, это да, это помню. Мы рассматривали их.

Е. Г.: Для того, чтобы вести такое строитель­ство, нужны кирпичные, цементные заводы.

А. С.: Конечно. И они строились. Возьмите Одинцово: это фактически поселок из несколь­ких кирпичных заводов. Там есть несколько озер — это как раз места выемки глины. В прав­ление Хрущева это все было закрыто. Хрущев го­ворил, кто за кирпич и против железобетона — тот мой враг. Кирпичники — мои враги. При нем ликвидировали кирпичные заводы. После него оказалось, что кирпич в промышленных масшта­бах негде делать.