Дорси прикусила язык, хотя с уст ее рвался резкий ответ. Да, бестселлером ее будущая диссертация не станет, но Дорси гордилась своей работой. И надеялась, что, когда придет время, на социологическом факультете «Северна» она произведет сенсацию.
Если, конечно, Анита Диксон и издательство «Рок-Касл Букс» не добьются своего. Потому что; если они раззвонят на весь свет, что Лорен Грабл-Монро — на самом деле Дорси Макгин-нес, с карьерой социолога можно будет проститься.
Этого мало: признание запросто может ее разорить. Ибо руководство «Северна» вообразит, что Лорен Грабл-Монро богата (откуда же им знать, что и гонорар, и проценты с прибыли достались Карлотте?), и потребует назад стипендии и прочую финансовую помощь, которую Дорси пол чала несколько лет в качестве талантливой, но бедной студентки. А это очень немалые деньги Особенно если учесть, что доходы Дорси ничтожны.
Каким-то чудом ей удалось справиться с собой и не разреветься.
— Я не могу изображать Лорен, — твердо заговорила она. — Не могу. Во-первых, я преподаватель колледжа, а не великосветская тусовщица. Во-вторых, Карлотта только что сказала, что я одеваюсь как лесоруб. И знаешь что? Она права. Я действительно одеваюсь как лесоруб. Во мне нет ни капли очарования, изысканности, шарма, сексапильности — словом, ничего даже отдаленно похожего на Лорен Грабл-Монро, охотницу за миллионерами! Ты хоть понимаешь это?! Разве народ Америки хочет увидеть такую Лорен?! Да после любого телешоу со мной книгу никто и покупать не захочет! Ну скажи мне, Анита, что я не права!
Дорси нетерпеливо махнула матери рукой.
На миг наступила тишина. Затем в трубке послышался робкий голос Аниты:
— Ты можешь измениться, Дорси. Дело того стоит.
— Не могу, — решительно ответила Дорси. — У нас с Лорен нет ничего общего. Я никогда не написала бы книгу, если бы не Карлотта. И вообще, настоящий автор — она, от меня там только литературная обработка!
— Нет, Дорси, написала книгу ты, — вдруг вмешалась в разговор Карлотта. — Я просто… э-э… дала несколько советов и предложений. А остроумие, ирония, смелые критические суждения — все твое.
— Я слышала, что говорит твоя мать. Она права, — Анита была явно взволнована. — Именно смелость и остроумие определяют образ Лорен.
— Дорси, дорогая, может, мне поговорить с Анитой? — с осторожностью предложила Карлотта.
— Говорить тут не о чем! — отрезала Дорси, метнув гневный взгляд на мать. — Анита, когда вся эта история только начиналась, ты обещала, что сохранишь мою анонимность!
На другом конце провода молчали. Потом послышался тяжелый вздох.
— Знаешь, Дорси, — призналась Анита, — боюсь, вопрос об анонимности нам придется пересмотреть.
— Ни за что! В договоре было сказано, что книга выйдет под псевдонимом!
— Она и вышла под псевдонимом! И во всех рекламных текстах и издательских документах ты фигурируешь под псевдонимом. В чем проблема-то?
— Ты уверяла, — сурово продолжала Дорси, — что выход книги никак не повлияет на мою личную жизнь. Так вот, я не собираюсь объявлять всему свету, что Лорен Граб л-Монро — на самом деле преподаватель социологии из колледжа «Северн»!
— И здесь проблемы не вижу, — уверенно возразила Анита. — Мне и самой не по душе объявлять, что наша скандальная суперзвезда — на самом деле преподаватель социологии из какого-то старорежимного женского колледжа! Ничего себе реклама для издательства!
«Она вовсе не хочет меня оскорбить, — попыталась не взорваться Дорси. — Социология действительно скучная наука для тех, кто в ней не разбирается. А „Северн“ — в самом деле довольно-таки старорежимный колледж».
— А еще ты обещала, что не станешь использовать личность Лорен Грабл-Монро в рекламных целях!
— Да, вот это действительно проблема…
— Анита!
— Послушай, Дорси, — уже в который раз прервала ее редактор. — Просто помолчи минутку и послушай меня. Даже сейчас, пока Лорен держится за сценой, продажи у книги неописуемые. Если… когда мы выведем Лорен на публику, продажи взлетят до небес. До небес, — раздельно повторила она. — Мы попадем в рейтинг «Нью-Йорк таймс». В список «платиновых» изданий. Продадим права на перевод ведущим европейским издательствам…
— Тем больше причин сохранить в тайне мое имя! — почти простонала Дорси, исчерпав все разумные аргументы.
— Нет, Дорси, ты меня не слушаешь. Чем выше уровень продаж, тем больше авторские проценты. Десятки тысяч, сотни тысяч долларов — понимаешь ты это? Ты будешь обеспечена на всю жизнь.
«Удар ниже пояса», — растерялась Дорси.
— Мне казалось, ты именно этого хочешь. Ты и книгу-то написала только для того, чтобы обеспечить матери безбедную старость. А теперь отказываешься от такого шанса!
Дорси поняла: она в ловушке. Отказаться от такого шанса она и вправду не сможет. Ибо Анита совершенно права: вся эта авантюра затеяна ради Карлотты.
Мать Дорси, при всем своем жизненном опыте, в финансовых вопросах была не сообразительнее подростка: деньги текли у нее меж пальцев, как вода, а зарабатывать она не умела, поскольку лучшие годы жизни провела в поисках богатых кредиторов. Пока Карлотта была молодя, за «папочками-толстосумами» дело не стояло; но в последнее время — хоть сама Карлотта ни за что бы в этом не призналась — с богатыми благотворителями начались перебои. Вот почему Дорси хотела обеспечить ее будущее, чтобы остаток жизни мать привела в относительном комфорте и независимости.
