Как я влиял на Севку - [22]
— Я Иуда-предатель и ябеда?!
Ребята не успели оглянуться, как мы с Севкой катились по снегу и лупили друг друга по чему придётся.
Нас с трудом растащили.
Мы стояли друг против друга, готовые в любую минуту сцепиться, и тяжело со свистом дышали.
— Как с человеком хотел поговорить… — сказал я.
— Нет, — сказал Севка, — с тобой я говорить не буду!
— А со мной будешь? — спросил Федя.
— С тобой, — Севка принялся рукавицей стряхивать снег, — с тобой буду…
— В общем, — запинаясь, начал Федя, — мы тут… это самое… решили тебе помочь…
— Это в каком смысле? — спросил Севка.
— Ну… это самое… Федя спотыкался на каждом слове. — Насчёт отметок… И вообще…
Севка выпрямился и обнял Федю за плечи:
— Слышь, Федя! Ну, этот, — Севка сплюнул мне под ноги, — понятно, маменькин сыночек, отличник, подлиза и всё такое прочее. Он из-за отметки удавиться готов. Мы ведь с тобой не такие, а?
Я стиснул зубы.
«Федю на свою сторону хочет перетянуть!»
Федя снял со своих плеч Севкину руку и примирительно сказал:
— Насчёт Кости ты зря. Он парень хороший. А вот про тебя знаешь, что говорят? Я тут с одними ребятами насчёт хоккейной встречи начал договариваться. А они смеются: «Нет уж, спасибо, у вас капитан жулик! С ним же играть невозможно». Думаешь, приятно слушать?
Севка сосредоточенно ковырял носком конька снег.
— Самая пора поддержать Федю! — думал я. — Но ведь если я открою рот, Севка опять взбеленится!
— А меня, — сказал Эдик, — мать целыми днями пилит: «Опять с этим лоботрясом Севкой бегаешь? Неужели других приятелей нельзя найти?!» Тоже, между прочим, не очень большое удовольствие слушать!
— Ты же капитан, — сказал Федя. — Понял? — Ка-пи-тан! Лицо команды. А ты…
Мне казалось ещё совсем немножко, Севка улыбнётся и скажет: «Сдаюсь, ребята, ваша взяла!» — или что-нибудь в этом роде. И всем сразу сделается хорошо и весело.
Но Севка хмуро оглядел нас и сказал:
— Сильно грамотными стали! Поиграйте без меня! Посмотрим, что получится. А потом, когда за мной прибежите, кое-кому, — Севка стрельнул глазами в мою сторону, — придётся поискать другую команду. Ясно? А пока — приветик!
Севка, помахивая клюшкой, заковылял к дому.
— Пошли за сараи, — предложил Федя. — Надо потолковать. И временного капитана выбрать.
— Чего проще, — сказал Серёжка, когда мы расселись на брёвнах. — Наломаем спичек, как тогда с лопатами…
— Сравнил тоже. Капитана с лопатами!
— Ну, тогда тебя.
Федя покачал головой:
— Не выйдет. Я с отметками от Севки не больно далеко ушёл.
Серёжка выкатил глаза и даже спрыгнул с брёвен:
— Да ты что к этим отметкам привязался?! Велика важность!
— Велика! — сказал Федя. — Больше, чем ты думаешь. Я сегодня утром ездил на стадион. Хотел, чтобы приняли в настоящую команду. С тренером. А там первым делом, знаешь, что спросили? Дневник. Понял? Я предлагаю в капитаны Костю.
— Ну, уж нет, — я тоже спрыгнул с брёвен. — Мне капитаном никак нельзя. Мне Севку надо вытягивать, а если он узнает, что я капитаном стал, знаешь, что с ним сделается?
— Ничего особенного, — сказал Федя. — Может, только чуток поумнеет. А то подумаешь — незаменимый игрок нашёлся! А ты — парень с головой, раз. Дисциплинированный, два. На поле орать не будешь, три…
Федя ещё долго перечислял всякие мои достоинства. Федино предложение было для меня, как снег на голову. Я никогда не думал, что меня могут выбрать капитаном. Хотя бы временным. Но я бы попробовал. Меня смущал Севка…
Эдик поскрёб затылок:
— По-моему, Федя прав. Как считаешь, Борис?
— А я что?! — буркнул Борис. — Я — «за»!
— Тогда и я — «за»! — Серёжка протянул мне руку. — Держи пять.
Я спрятал руки за спину.
— Погодите, ребята…
— Чего ты мудришь? — засмеялся Федя. — Вот увидишь, ещё лучше получится!
— Факт! — подтвердил Эдик.
— Ладно, — сказал я. — Была не была! Только чтоб слушаться. Я орать, как Севка, не умею.
— И очень хорошо, — сказал Федя. — А насчёт дисциплинки, будь спокоен: приказ командира закон!
Мы ещё потолковали насчёт хоккея. Я предложил шестым игроком пригласить моего соседа по парте Вовку Краснопёрова, хоть он и не из нашего двора.
— Лады, — сказал Федя. — Договорились.
Глава тринадцатая
В школе меня поймал Игорь.
— Ну, как?
Мне хотелось сказать: хорошо, Севку уже академиком сделали! Но я сдержался. Всё-таки на совете отряда Игорь не очень задирал нос. Мог бы больше. Дров я наломал порядочно.
— Пока плохо, Севка ушёл из команды. И пообещал, когда вернётся, меня выгнать.
— Ты не унывай, — сказал Игорь. — В один день Мымрикова не перевоспитал бы сам Макаренко Антон Семёнович. Я тут думал, как тебе помочь. И, кажется, кое-что надумал. Сейчас что получается? Мымриков ляпнет какую-нибудь глупость — и весь класс хохочет. А Мымриков доволен — герой! Надо, чтобы в классе никто не смеялся его дурацким шуткам. Я уже почти всех предупредил.
— Не выйдет, — сказал я. — Перед ним Томка Новожилова сидит. Ей палец покажи — полчаса заливаться будет. И другие не выдержат. Севку не знаешь?
— Печально, Горохов, что ты не веришь в товарищей, — сказал Игорь.
— Почему не верю? Верю. Только они не египетские мумии и не каменные бабы из музея, эти самые мои товарищи.
— Нет, — сказал Игорь, — ты, как всегда, недооцениваешь коллектив.
