Как я была принцессой - [99]

13 июля 1992 года. Понедельник

Я почувствовала облегчение, когда в 5.30 утра зазвонил телефон. Последний час я все равно пролежала в постели без сна, пытаясь угадать, что задумал Бахрин, и представляя себе картины, одна ужаснее другой, и теперь обрадовалась, что появился предлог встать. Звонили с телевидения, чтобы договориться об интервью – первом из тысячи интервью, которые я дам в следующие дни, недели и месяцы. Утренние номера газет вышли с заголовками: «ПОИСКИ ПРИНЦА И ЕГО ДЕТЕЙ», «ПОХИЩЕНЫ АВСТРАЛИЙСКИЕ ДЕТИ», «ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ ДЕТЕЙ» и фотографиями Аддина и Шахиры. Никогда раньше я не рассказывала никому, кроме самых близких друзей, о королевском происхождении своих детей; никогда мне не приходило в голову пользоваться их титулами или сообщать о них прессе. Мне хотелось, чтобы они выросли нормальными людьми с нормальной системой ценностей. Теперь с этим покончено: с сегодняшнего дня их происхождение станет достоянием общественности, а сами они – мишенью нездорового любопытства журналистов. Мне казалось, что все это происходит не со мной. Это у других людей пропадают дети, у людей, которым я глубоко сочувствовала, но не у меня. За одну ночь из человека, рассказывающего о новостях, я сама превратилась в новость, и оказалось, что мне совсем не нравится находиться по другую сторону камеры.

Я как могла подготовилась к приезду первой съемочной бригады. Они прибыли в семь и моментально опутали весь дом проводами и кабелями, натащили мониторов, юпитеров и микрофонов, а у самых наших ворот появился большой фургон со спутниковой антенной на крыше и логотипом телеканала на боку. Тошнота все еще не прошла, и мне по-прежнему приходилось каждые пять минут бегать в туалет. Не проходила и дрожь, которую я безуспешно пыталась скрыть от камер. Хуже всего обстояло дело с правой рукой – она тряслась так, что я не могла поднести стакан ко рту. В общем, я чувствовала себя ужасно, но даже это сейчас было роскошью, которую я не могла себе позволить. Кто станет спасать моих детей, пока я буду рыдать и жалеть себя? Надо бороться, у меня нет выбора, без конца твердила я себе. Для того чтобы справиться с обрушившейся на меня атакой массмедиа, я придумала один простой прием: притвориться, что все это только часть моей работы, главная цель которой – донести информацию и попросить помощи у как можно большего числа людей. Наверное, сначала такое отношение сбивало журналистов с толку. Я была для них пострадавшей, но пострадавшей, которую они знали раньше, которая работала там же, где они, которая сама умела прикреплять микрофон к воротнику и вести себя перед камерой. Впрочем, меня мало беспокоила реакция представителей прессы на мое поведение. Я могла думать только о Шах и Аддине.

В тот день мне пришлось столкнуться и самой грязной стороной работы журналистов: с холодной и расчетливой охотой за сенсациями и эффектными кадрами, с профессиональным равнодушием к чужой трагедии, с циничными манипуляциями, которыми некоторые из них не брезговали, для того чтобы добиться нужной им драматичной реакции. Один из журналистов, мечтая заснять, как я рыдаю на груди у Яна, использовал все возможные и невозможные способы, чтобы заставить меня расплакаться. Он снова и снова задавал одни и те же жестокие вопросы, лишь немного меняя формулировку: «Что вы почувствуете, если никогда больше не увидите своих детей, Жаклин? Вы обвиняете себя в том, что были недостаточно осторожны? Как сильно вы любите своих детей?» В конце концов он добился своего: у меня перехватило горло, и я расплакалась, но перед этим успела попросить журналиста выключить камеру и дать мне несколько минут на то, чтобы успокоиться. Он заверил меня, что съемка прекращена, и я, перестав сдерживаться, захлебывалась слезами и вслух проклинала себя за то, что не поверила своим инстинктам, послушалась других людей и силой заставила детей поехать на свидание с отцом. Разумеется, позже выяснилось, что никто и не думал выключать камеры, и тем же вечером этот интимный и глубоко личный эпизод был показан по общенациональному телеканалу, добавив ему несколько очков рейтинга.

Друзья. Единственное, что помогло мне удержаться на плаву и окончательно не сойти с ума в те страшные дни, – это друзья. Я никогда не смогу расплатиться с ними за всю поддержку, понимание и бескорыстную помощь. В такие тяжелые моменты жизни особенно быстро понимаешь, кто истинный друг, а кто – мнимый. Настоящие друзья бросились нам на помощь, едва услышав страшную новость и не дожидаясь просьб. Еще до девяти утра, во время самой первой пресс-конференции, к нам один за другим примчались Роб и Сью Макартуры, Джордж Крэйг со своей дочерью Эмбер, Джо Пирсон, Хитер Браун и Роб Гелл. Эти самоотверженные люди отвечали на телефонные звонки, открывали дверь вновь прибывающим, разносили бесконечные чашки кофе, мыли, убирали, готовили, утешали, поддерживали и в течение следующих четырнадцати дней несли круглосуточное дежурство рядом со мной и Яном. Их помощь была нам действительно необходима. Все это время в нашей гостиной располагался штаб операции: в самые горячие дни один из четырех стационарных и двух взятых взаймы мобильных телефонов звонил каждые три минуты, факс постоянно гудел и выплевывал новые сообщения со всех концов Австралии и мира. Сумасшедший дом начинался в пять часов утра с первыми звонками из редакций утренних газет, телеканалов и радиостанций, которые желали знать последние новости и, в случае их появления, договориться о прямых трансляциях из нашего дома, и заканчивался не раньше полуночи. Все телефонные переговоры взяли на себя наши друзья, освободив мне время для бесконечных совещаний с юристами и консультаций с властями. Джордж отменил все свои деловые встречи и в течение двух недель каждый день проводил у нас, но даже когда он вернулся к работе, то продолжал каждый вечер приезжать в наш дом. Сью и Роб пожертвовали отпуском ради того, чтобы быть рядом и помогать. Джо приезжала каждое утро, дежурила на телефонах, стирала пыль, мыла полы, варила огромные кастрюли супа и кормила резко возросшее число наших домочадцев, а потом мчалась на студию, чтобы провести вечерний выпуск новостей для Десятого канала. Я никогда бы не справилась без поддержки всех этих замечательных людей.