Как возникли географические названия Горьковской области - [6]
Название города Арзамаса, известного по историческим документам с XVI века, объясняется двояко. Очень вероятно, что оно представляет сочетание двух мордовских (эрзянских) слов: арза, или эрзя (название племени), и мазый (красный, красивый), что в смысловом переводе означает: «самое лучшее (красное, красивое) место племени эрзя». А согласно преданию, название Арзамас происходит от имен двух братьев — мордвинов Эрзяя и Масяя, бывших у Ивана Грозного во время его третьего похода на Казань (в 1552 г.) проводниками в тех местах, где сейчас стоит Арзамас. За эту услугу Иван Грозный якобы и назвал Арзамасом основанный здесь город.
Еще более древняя Балахна (известна с XV века) имеет и более трудно объяснимое название. Возможно, что это название происходит от нарицательного имени балахна (в старину им обозначалось все что-либо раскинутое, распахнутое), и она его получила за разбросанность в прошлом своих построек (недаром сложилась поговорка: «Стоит Балахна полы распахня»). Но не исключено, что название Балахна, звучащее по-восточному, и занесено с Востока — с юго-восточного берега Каспийского моря, где имеются два небольших хребта — Большой и Малый Балханы. На связь этих названий — Балахна и Балханы — могут указывать имеющиеся там и здесь месторождения соли (по преданию в XI веке на месте Балахны было булгарское поселение, а булгары, как известно, были посредниками в торговле между восточными странами и Русью, и от них-то Балахна, возможно, и получила свое название).
Суроватиха (село и железнодорожная станция близ него в Дальне-Константиновском районе), по объяснению одних, получила свое название по имени первого поселенца мордвина Суровата, а по объяснению других — от глухого лесного места, в котором возникло это село, и от замкнутости, суровости его жителей.
Вареж (Приокское село в Павловском районе), по одной версии, получило свое название за форму заводи, образовавшейся около этого села при резком изгибе Оки и похожей на варежку, а по другой версии — от того, что здесь в старину бурлаки делали остановку для отдыха и производили варку (вареж) пищи.
Все эти примеры подчеркивают, насколько иной раз оказывается трудной расшифровка, объяснение первоначального смысла казалось бы очень простых названий. Естественно, чем название древнее, тем и больше возникает затруднений при объяснении.
Объяснению географических названий Горьковской области нет специально посвященных работ, но вопросы, связанные с ними, затрагиваются в целом ряде книг, статей, заметок по преимуществу исторических и отчасти в географических работах, к тому же вообще по Горьковской области очень немногочисленных. Объяснения географических названий в этих работах даются либо в доказательство, подтверждение того или иного факта, либо для раскрытия, подчеркивания того или иного явления.
Среди географических работ, посвященных Горьковской области, в которых имеются объяснения географических названий, прежде всего следует отметить книгу С. С. Станкова «Очерки физической географии Горьковской области». В этой книге расшифровка ряда географических названий дается при рассмотрении истории заселения территории области в подтверждение племенного состава ее древнего населения и границ расселения отдельных племен.
Происхождение названий ряда городов Горьковской области отмечается в книге Л. Л. Трубе «Наши города».
Среди исторических работ в отношении географических названий примечательна книга Л. М. Каптерева «Нижегородское Поволжье X—XVI веков». В ней дается объяснение некоторых характерных мордовских и русских названий, данных в те отдаленные времена и указывающих на природные условия местности, особенности расселения, а также отчасти на особенности хозяйства населения. Правда, не все объяснения географических названий в этой книге бесспорны, но это замечание можно сделать и в отношении многих других работ, касающихся топонимики.
Интересный материал по истории ряда географических названий южной части Горьковской области содержит книга А. А. Гераклитова «Арзамасская мордва по писцовым и переписным книгам XVII—XVIII вв.».
Выделяется также работа С. М. Парийского «Рост Нижнего Новгорода по данным его хорографии»[19], связанная с объяснением географических названий города Горького. Эта работа по существу вся основана на изучении топонимики и особенно наглядно показывает, насколько широко может быть использован этот метод в исторической географии.
В ряде других работ, большей частью исторического и краеведческого характера, имеются объяснения отдельных географических названий (в книгах Н. И. Храмцовского «Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода», А. С. Гациского «Нижегородский летописец» и «Нижегородка», И. А. Милотворского «Нижний Новгород, его прошлое и настоящее», А. П. Мельникова «Нижегородская старина», В. Л. Комаровича «Китежская легенда» и других, а также в некоторых сборниках, как, например, в «Нижегородском сборнике» под редакцией А. С. Гациского).
«С детских лет путешествия были моею любимою мечтою», — признавался А. С. Пушкин. Действительно, в жизни поэта было много путешествий, география входила в его интересы. Он хорошо знал европейскую часть России, дал яркие и точные описания мест, где побывал во время своих странствий. Поэтому в исследовании биографии и творчества Пушкина нашлось место и для слова географа.Книга адресуется широкому кругу читателей, которых заинтересует географический аспект биографии и творчества великого поэта.
В справочнике дается перечень всех улиц города с указанием, в каком районе они находятся, какое почтовое отделение их обслуживает, где находится та или иная улица, как удобнее к ней проехать. Открывают справочник два очерка, рассказывающие о чертах природы нашего города и об истории его застройки.Книга содержит небольшие справки о тех улицах, которые имеют особое значение в истории города, и о тех, которые названы в честь знаменитых людей, раскрывается, чье имя носит улица в настоящее время, как она называлась в прошлом.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.