Как Ворон луну украл - [87]
— Так это Филд, — сообразил шериф.
— Может, вы его порасспросите? Ну, там, скажете, что это срочно. Мы подумали, что вас он точно послушает. Рука болит, просто ужас. Роберт волнуется за жену, она ж одна, с этой дикой собакой.
Шериф зевнул, прикрыв рот ладонью, почесал щеку.
— Хлопот эта собака доставила, конечно, немало, — сказал он.
— Так вы поговорите с Филдом? — оживился Джои.
— Да, схожу к нему.
Проблемы у Дженны куда как сложнее. Сложнее тех, что можно решить при помощи тарелки макарон с сыром и хот-дога. Ее проблема фундаментальна, она — в вере. Правда ли Моисей заставил Красное море расступиться? Правда ли Христос исцелял больных и немощных? Можно ли исповедовать сразу две веры? Или все это — одно и то же, просто люди по-разному интерпретируют схожие вещи? Выдры, крадущие людские души, — чем это лучше воскрешения из мертвых? Или же тлингиты и христиане говорят об одном?
— Ты хоть во что-нибудь из сказанного Дэвидом поверил? — спросила Дженна у Эдди. Тот уписывал обед за обе щеки.
Оторвавшись от хот-дога, он пожал плечами:
— Значит, не веришь ни во что? — подытожила Дженна.
Эдди снова пожал плечами.
— Сам не знаю. А ты? Ты во что веришь?
— Ни во что. Вера дает человеку выбор: хочешь — принимай, не хочешь — не надо. Для меня это все реально, поэтому я не верю — я просто знаю. Выбора у меня нет.
Эдди кивнул и вновь принялся за еду. Вот уж дудки, так легко он от ответа не уйдет.
— Значит, ты не поверил ни во что из рассказанного шаманом?
— Да ну брось, Дженна. Ты говоришь о религии, которой в принципе больше не существует. Вот скажу я, что душу твоего сына похитил Зевс, — ты мне поверишь?
— Может быть. Все зависит от ситуации.
— Это ты за себя говоришь. Я бы ни за что не поверил. Выходит, ты у нас верующая, а я — атеист. Ну и ладушки, в Штатах еще исповедуют веротерпимость.
— Хорошо, умник, если ты не веришь в духов и исповедуешь веротерпимость, тогда почему ты здесь?
Эдди улыбнулся и отложил вилку.
— Сама не догадываешься?
— Нет.
Глядя ей в глаза, он произнес:
— Пораскинь немного мозгами.
Дженна прищурилась. Странно. Лицо Эдди кажется таким знакомым. Дженна, закрыв глаза, может вспомнить его до последней черточки и портрет, если что, нарисует. И при этом она почти не знает Эдди. На каком же уровне люди притягиваются друг к другу? Ориентируются по внешности? По поведению? По чему-то, чего не увидеть? Может, их сталкивает сила, о которой нам ничего неизвестно? Или в теле есть некий орган, улавливающий излучения силовых полей? Что это? Аппендикс? Или все дело в феромонах?
— Кто ты? — неожиданно спросила она Эдди.
— Я? Просто человек.
— А подробнее? Расскажи о себе.
— Родился и вырос на Аляске. Есть брат в Такоме. На жизнь зарабатываю рыбалкой.
— Родители?
— Умерли.
— Мне жаль…
— Брось. Я их все равно не любил.
— Это нехорошо. — Просто поразительно, как холодно говорит о покойных родителях Эдди.
— Может, и нехорошо. Но если бы они относились ко мне хоть сколько-нибудь тепло при жизни, я бы сейчас отзывался о них лучше. Ничего доброго не припомню…
— Чем занимаешься в свободное время?
— Ничем. У меня ни друзей, ни семьи, ни хобби. Полный голяк.
— Да ты пуст!
— То есть?
— Совсем пуст, ты ничем не заполняешь свою жизнь. Тебя словно и нет.
— Верно, я просто живу.
— Скукота.
— Нет, жить ради жизни — хорошо. Я никому ничего не должен, ничем не обязан. Не надо улыбаться людям, которые мне противны. Здорово просто быть собой.
— Ты будто монах.
— Точно, как монах. Я, собственно, и есть монах. Иногда даже молитвы напеваю. А так просто живу.
Дженна пристально взглянула на Эдди. Лицо его не выражало ровным счетом ничего, зато в глазах плясали лукавые огоньки. Да он издевается!
— Я тебе не верю.
— Ах так?
Он отложил салфетку.
— И что дальше? — спросил Эдди.
Дженна покачала головой:
— Понятия не имею.
Дженна выглянула в окно. Сквозь синий рисунок рыбы с ножом и вилкой она увидела, как по раскисшей дороге плетется растрепанный старик-индеец. Вот это целеустремленность, а как он выверяет каждый шаг! Для него не стоит вопрос «Куда идти?» — ему важно, как туда добраться. Вот бы и Дженне такую ясность.
Она-то думала, что обретет цель в доме Дэвида Ливингстона, что шаман поможет ей, но тот подвел. Дженна вернулась к началу, чувствуя, как к ней тянутся щупальца страха из прошлого. Неделя минула в бесконечных оглядках назад, одновременно Дженна пыталась угадать, что ждет ее в будущем. Она то поднималась на вершину, то падала вниз — и все из-за неясности. Дженна не видела цели.
— Если собираемся во Врангель, то надо отправляться, пока не начался дождь. Хотя с погодой не угадаешь, — сказал Эдди, вырывая Дженну из задумчивости.
— А если дождь не начнется?
— Я с радостью останусь здесь. Я же пустое место, мне везде хорошо. Ты, смотрю, вся в раздумьях, гадаешь, где отыскать еще шамана. Вот и говори, что дальше. Один намек — я вызвоню Филда, и через сорок пять минут мы на месте. Или можем пойти наверх и подурачиться.
— Мне бы очень хотелось пойти подурачиться, но на уме совершенно другое…
— Так и знал.
— Нам лучше вернуться.
— Это я тоже предвидел. — Эдди встал из-за стола. — Увидишь маму-рыбу — закажи ей черничный пирог.
Однажды Энцо, умный и добрый пес, услышал в телепрограмме, что после смерти собака может переродиться в человека. С тех пор жизнь его обрела цель. «Вот почему я стану хорошим человеком, — думает пес, — потому что умею слушать. Я никогда никого не прерываю, не увожу разговор в сторону. Если вы обратите внимание на людей, то заметите, что они постоянно меняют линию беседы… Люди, я умоляю вас: учитесь слушать! Представьте себя собакой вроде меня, слушайте других людей и давайте им возможность выговориться».
Для собаки по кличке Энцо жизнь — это гонка. Не важно, как ты ее проходишь — за рулем автомобиля или на четырех лапах, все равно тебя ждут крутые виражи, ямы-западни, опасные взлеты и падения. Они выбивают с трека даже самых сильных — это начинающий гонщик Дэнни и его пес Энцо знают наверняка. Каждому из них предстоит своя гонка, но оба понимают: победить не значит обогнать соперников. Победить — значит вернуться после поражения на трассу и пройти ее до самого финиша, какой бы скользкой ни была дорога.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.