Как устроен мир на самом деле. Наше прошлое, настоящее и будущее глазами ученого - [97]
Не менее важным, чем забывание, является упрямство: несмотря на обещания нового и смелые начинания, старые схемы и подходы в конечном итоге берут верх, подготавливая почву для следующего раунда неудач. Тех читателей, кто в этом сомневается, я попрошу вспомнить свои ощущения во время финансового кризиса 2007–2008 гг. и непосредственно после него и сравнить их с посткризисным опытом. Кого в конечном итоге обвинили в том, что финансовая система едва не рухнула? Какие основные меры (исключая вливания новых денег) были приняты для реформирования сомнительных подходов и для устранения экономического неравенства?[639]
Если вернуться к примеру COVID-19, это упрямство означает, что никто никогда не будет отвечать за многочисленные стратегические просчеты, гарантировавшие неверное реагирование на пандемию еще до ее начала. Вне всякого сомнения, разного рода слушания, а также статьи экспертов предложат списки рекомендаций, но они будут проигнорированы и не окажут никакого влияния на глубоко укоренившиеся привычки. Принял ли мир какие-либо разумные меры после пандемий 1918–1919, 1958–1959, 1968–1969 и 2009 гг.? Правительства не обеспечили адекватный запас необходимых товаров для борьбы с будущей пандемией, и их реакция оказалась такой же непоследовательной — и беспорядочной, — как и раньше. Прибыль от массового выпуска товара в одном месте оказалась важнее менее уязвимого, но более дорогого децентрализованного производства. Люди снова стали летать по всему миру и покупать круизы в никуда, хотя трудно представить лучший инкубатор для вируса, чем судно с командой 3000 человек и 5000 пассажиров, в большинстве случаев немолодых и не отличающихся крепким здоровьем[640].
Это также означает, что нам снова и снова приходится учиться иметь дело с реалиями, которые находятся вне нашего контроля. COVID-19 послужит нам полезным напоминанием. Наибольшая смертность от пандемии отмечается в старших группах населения, и, как уже упоминалось, этот результат явно связан с нашими успехами в области увеличения продолжительности жизни[641]. Я, родившийся в 1943 г., могу причислить себя к десяткам миллионов людей, получивших выгоду от этой тенденции. Но невозможно усидеть на двух стульях: бо́льшая продолжительность жизни идет рука об руку с большей уязвимостью. Неудивительно, что заболевания, сопровождающие преклонный возраст, — от довольно распространенных гипертонии и диабета до редких форм рака и нарушений иммунитета — стали наилучшими предикторами высокой смертности от вируса[642].
Тем не менее пандемия не заставит нас — как и в 1968 или 2009 гг. — отказаться от мер по продлению жизни, а значит, останутся и опасения по поводу последствий таких шагов (в меньшей, но все же заметной степени эти последствия видны даже в периоды сезонного гриппа). Только в следующий раз риск будет значительно выше, потому что сочетание естественного старения и продления жизни значительно увеличит долю людей старше 65 лет. ООН прогнозирует, что к 2050 г. эта доля пожилых людей увеличится на 70 % и в богатых странах каждый четвертый житель перешагнет этот возраст[643]. Как в 2050 г. мы будем справляться с пандемией, которая может оказаться еще более заразной, чем COVID-19, когда в некоторых странах треть населения будет относиться к самой уязвимой категории?
Эти реалии опровергают любую идею общего, автоматического, неизбежного прогресса и постоянных улучшений, обещанных многими технооптимистами. Ни эволюция, ни история нашего вида никогда не были устремленной вверх стрелой. Не существует ни предопределенных траекторий, ни точных целей. Постоянно накапливающаяся масса наших знаний и способность контролировать все большее число переменных, влияющих на нашу жизнь (от производства продуктов питания, достаточных для того, чтобы накормить все население планеты, до высокоэффективной вакцинации, предотвращающей опасные инфекционные заболевания), снизили общий риск жизни, но не сделали многие экзистенциальные опасности более предсказуемыми или поддающимися корректировке.
В некоторых критичных случаях наш успех и наша способность избегать худших последствий были обусловлены настойчивостью, упорством и решимостью найти эффективные решения. В качестве примеров можно привести избавление от полиомиелита (разработкой эффективных вакцин), снижение риска пассажирских авиаперевозок (конструированием более надежных самолетов и введением более эффективных систем управления полетами), уничтожение пищевых патогенов (сочетанием должной обработки продуктов, охлаждения и личной гигиены), превращение детской лейкемии в болезнь с низким уровнем смертности (посредством химиотерапии и трансплантации стволовых клеток)[644]. В других случаях нам, вне всякого сомнения, повезло: мы на протяжении нескольких десятилетий избегали ядерной войны, вызванной ошибкой или случайностью (такое происходило несколько раз с 1950-х гг.), причем не только благодаря превентивным мерам безопасности, но и принятым решениям, которые могли быть другими[645]. Тем не менее нет никаких свидетельств того, что наша способность предотвратить неудачи неизменно усиливалась.
Преобразование энергии в свет, движение и тепло стали залогом нашего культурного и экономического прогресса. Вацлав Смил, заслуженный профессор факультета охраны окружающей среды и специалист в области энергетики, экономики и истории подробно объясняет, как энергия формировала общество на протяжении всей истории. От охотничье-собирательского уклада жизни до современной цивилизации.
Канадский ученый, эколог и политолог Вацлав Смил знаменит своими работами о связи энергетики с экологией, демографией и реальной политикой, а также виртуозным умением обращаться с большими массивами статистических данных. Эта книга, которая так восхитила Билла Гейтса, обобщает самые интересные материалы, которые Смил пишет для журнала IEEE Spectrum – одного из ведущих научно-инженерных изданий мира, и представляет собой актуальное руководство для понимания истинного положения дел на нашей планете.
Комплект из 16 открыток знакомит читателя с отдельными животными, отличающимися наиболее типичными или оригинальными способами пассивной обороны. Некоторые из них включены в Красную книгу СССР как редкие виды, находящиеся под угрозой исчезновения и поэтому нуждающиеся в строгой охране. В их числе, например, белая чайка, богомол древесный, жук-бомбардир ребристый, бабочки-медведицы, ленточницы, пестрянки. Художник А. М. Семенцов-Огиевский.
Многие физики всю свою жизнь посвящают исследованию конкретных аспектов физического мира и поэтому не видят общей картины. Эйнштейн и Шрёдингер стремились к большему. Поиски привели их к важным открытиям: Эйнштейна — к теории относительности, а Шрёдингера — к волновому уравнению. Раздразненные найденной частью решения, они надеялись завершить дело всей жизни, создав теорию, объясняющую всё.Эта книга рассказывает о двух великих физиках, о «газетной» войне 1947 года, разрушившей их многолетнюю дружбу, о хрупкой природе сотрудничества и открытий в науке.Пол Хэлперн — знаменитый физик и писатель — написал 14 научно-популярных книг.
Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
Странный вопрос, скажет читатель; Жанну давно простили и канонизировали, о ней написана масса книг — и благочестивых, и «конспирологических», где предполагают, что она не была сожжена и жила впоследствии под другим именем. Но «феномен Жанны д’Арк» остается непостижимым. Потрясающей силы духовный порыв, увлекший ее на воинский подвиг вопреки всем обычаям ее времени, связан с тем, что, собственно, и называется мистицизмом: это внецерковное общение с незримыми силами, превышающими человеческое разумение.
Как возникла жизнь? Откуда взялась ДНК? Почему мы умираем? В последние десятилетия ученые смогли пролить свет на эти и другие вопросы происхождения и организации жизни. Известный английский биохимик реконструирует историю всего живого, описывая лучшие изобретения эволюции, и рассказывает, как каждое из них, начиная с самой жизни и генов и заканчивая сознанием и смертью, преображало природу нашей планеты и даже саму планету.
В книге поднимается множество вопросов, связанных с навыком ориентирования в пространстве как у животных, так и у людей. За счет чего животные обладают способностью мигрировать и ориентироваться с поразительной точностью? Как наши предки с присущим им авантюризмом распространились по всему миру без карт и навигационных инструментов? Как наш мозг воспринимает время и пространство? «Я спросила себя: что происходит, когда мы доверяем навигацию гаджету? Даже предыдущее поколение навигационных приборов – компас, хронометр, секстант, радио, радар – требовало от нас внимания к окружающему миру.
Владимир Яковлевич Пропп – выдающийся отечественный филолог, профессор Ленинградского университета. Один из основоположников структурно-типологического подхода в фольклористике, в дальнейшем получившего широкое применение в литературоведении. Труды В. Я. Проппа по изучению фольклора («Морфология сказки», «Исторические корни волшебной сказки», «Русский героический эпос», «Русские аграрные праздники») вошли в золотой фонд мировой науки ХХ века. В книгах, посвященных волшебной сказке, В. Я. Пропп отказывается от традиционных подходов к изучению явлений устного народного творчества и обращается сначала к анализу структурных элементов жанра, а затем к его истокам, устанавливая типологическое сходство между волшебной сказкой и обрядами инициации.
Сочинение итальянского дипломата, писателя и поэта Бальдассаре Кастильоне (1478–1529) «Придворный», соединяющее воспоминания о придворной жизни герцогства Урбино в начале XVI века с размышлениями о морали, предназначении, стиле поведения дворянина, приближенного к государю, – одна из тех книг эпохи Возрождения, что не теряли популярности на протяжении последующих веков и восхищали блестящие умы своего и будущих столетий. Для истории культуры труд Кастильоне явился подлинной сокровищницей, и сложно представить, насколько более скудными оказались бы знания потомков об эпохе Возрождения, не будь он создан. Составленное в виде сборника занимательных и остроумных бесед, это ярко и непринужденно написанное произведение выходит за рамки источника сведений о придворных развлечениях своего времени и перечня достоинств совершенного придворного как всесторонне образованного и утонченно воспитанного человека, идеального с точки зрения гуманистических представлений.
«Эта книга посвящена захватывающей и важной для любого человека теме – осознанию себя как части общества и рассмотрению самого феномена общества под лупой эволюционных процессов в животном мире. Марк Моффетт сравнивает человеческое общество с социальными образованиями общественных насекомых, и эти сравнения вполне уместны. И его последующий интерес к устройству социальных систем у широкого круга позвоночных, от рыб до человекообразных обезьян, не случаен. Как эволюциониста, его интересы связаны с выявлением причин и факторов, влияющих на трансформации социального поведения у разных таксонов, роли экологии в усложнении общественных связей, с поиском связей между морфологическими и психологическими преобразованиями, в конечном итоге приведших к возникновению нашего вида.