Как три мушкетера - [16]

Временами им попадались местные компании с поддавшими парнями, повизгивающими девчонками, гитарным перебором или хрипом магнитофонов, иногда к Мазуру со спутницей приглядывались, но не привязались ни разу.

– Спокойный у вас все же городок, – сказал Мазур. – Никто не цепляется...

– А ты что, подраться любишь?

– Да не так чтобы особенно, – сказал Мазур. – При необходимости – тут уж да, конечно...

Они как раз проходили под фонарем, и Мазур увидел, как она по-кошачьи прищурилась:

– А если бы я жила в самом хулиганистом районе? Где каждого чужого моментально лупить начинают? Пошел бы провожать?

– Да я бы за тобой куда угодно пошел, – браво сказал Мазур.

Она звонко рассмеялась:

– Шучу... Район как район, ничего особо хулиганистого. Когда я еще училище заканчивала, был у нас страшный хулиган, Витька Дракон, только он, когда отслужил в морской пехоте, таким положительным вернулся и даже в милицию устроился.

«А ты думала, – не без гордости за родной флот подумал Мазур, – морская пехота и не из таких Драконов людей делала...»

Они, временами останавливаясь и целуясь уже всерьез, медленно поднимались все выше, к нескольким кирпичным пятиэтажкам, за которыми уже виднелись только невысокие лысоватые горки. На вершине одной из них торчала старомодная телебашня с несколькими красными фонарями на самой верхотуре.

– Вот тут я и живу, – сказала Алина с непонятной интонацией, остановившись у одного из подъездов. – Все нормально, только до моря далековато – ну да у нас местные как раз меньше всего купаются, закон природы такой...

Ага, вот именно, подумал Мазур. Закон природы в разнообразных проявлениях. Сколько раз я был в Эрмитаже? По пальцам пересчитать можно, да и то главным образом тогда, когда ухаживал за Кариной, будущей искусствоведкой, и должен был поневоле соответствовать высоким культурным запросам девушки...

Наступило чуточку неловкое молчание – опять-таки одно из правил старой, как мир, игры.

К тому же Мазур, честно говоря, представления не имел, как это выглядит в таких вот маленьких курортных городках. Как именно здесь принято со всей галантностью напрашиваться в гости. Не Сибирь и не Питер...

– А я – телепатка, – сообщила вдруг Алина все с той же непонятной интонацией. – Накатывает иногда... Мысли твои угадать?

– Ну, угадай, – сказал Мазур. Она улыбнулась:

– У тебя мозги искрят от напряжения – приглашу я тебя в гости или нет?

– Угадала, – сказал Мазур.

Она шагнула вперед, прижалась, шепнула на ухо:

– Приглашу... Только ты не думай, что я какая-нибудь такая, ладно? Что приглашаю всех подряд. Только если мне особенно кто-нибудь понравится... Пошли? – Взяла его за руку и повела в чуточку обшарпанный подъезд.

Это все романтика, подумал Мазур в какой-то сюрреалистической попытке малость обесценить происходящее – в отношении своей персоны. Морской бродяга, овеянный ветрами экзотических морей, – и библиотекарша из крохотного приморского городка, которой своими глазками этих морей в жизни не увидеть. Случались в жизни подобные ситуации – когда девушек привлекал не Мазур как таковой, а бравый морской офицер (ну, в данном случае – бравый морской бродяга, но разница, если подумать, невелика). Некоторые даже откровенно замуж рвались. Ладно, в конце концов, какая разница?

Они поднялись на третий этаж, Алина отперла дверь плоским ключиком, включила свет в прихожей, прошла в гостиную, зажгла люстру и там. Мазур вмиг присмотрелся к окружающему. Квартира трехкомнатная, ага. Во всем чувствуется не роскошь – но некий достаток, превышающий средний советский: гарнитур импортный, хрусталь, телевизор импортный, много других мелочей несоветского происхождения.

– Проходи, – сказала Алина, открывая дверь в комнату направо. – Устраивайся, а я пока похозяйничаю.

Мазур уселся на широкую низкую тахту, явно заграничную. Да и удобное мягкое кресло, такое впечатление, сработано вдали от Родины. Транзистор «Сони», небольшой книжный стеллаж, магнитофон тоже прибыл издалека (он видел такие в Баэ, мейд ин Джапан). Положительно, девочка не из простых. По здешним меркам предки – элита. С приставкой «микро», конечно, учитывая размеры городка, но таково уж свойство элиты, что она заводится всегда и везде...

Вернулась Алина, уже в коротком красном халатике, не обремененном пуговицами, с подносом, на котором красовалась бутылка определенно местного вина без этикетки и закуски – забавная смесь здешних морских деликатесов и импортных конфет. Присела на тахту напротив устроившегося в кресле Мазура, улыбнулась:

– Там у папы в баре полно разных импортных напитков, но я подумала: ты их в своих экзотических морях столько выдул...

– Правильно рассуждаешь, – сказал Мазур. – А вот местное вино для меня как раз – несказанная экзотика... У тебя родители кто?

– Мама не работает. А папа – директор рыбзавода. Рыбзавод, конечно, под стать городку, но все равно по тутошним меркам папа – большой человек. – Она это произнесла чуточку иронически. – Начальство у него пасется, заезжих гостей деликатесами из спепцеха потчуют... – она фыркнула. – А они потом, когда пьют у нас на даче, так и норовят украдкой пониже спины похлопать. Один даже предлагал в Москву увезти, в актрисы протолкнуть, бахвалился, у него связи на всех киностудиях, начиная с «Мосфильма». Только я потом узнала: всего-то навсего секретарь райкома партии, даже не первый, а в Москве таких райкомов и таких секретарей...