Как стать герцогиней - [50]

Тогда ей просто нужно будет молиться, чтобы никогда больше его не видеть.

Глава 14

К огромному облегчению Беатрис, следующие два дня прошли спокойно: днем в бальном зале продолжались уроки танцев, а по вечерам она вместе с братом ужинала в доме, предназначенном для вдовствующей герцогини, где они жили. Поскольку Шеридан был слишком занят, чтобы помогать девушкам, они больше не могли танцевать ни котильон, ни кадриль. Вместо этого Грей поочередно танцевал то с ней, то с Гвин под музыку, исполняемую его матерью, – джигу, рил и другие деревенские танцы. Их Беатрис хорошо знала, так что теперь она обучала Гвин.

Стало ясно, что, хотя Грей мог исполнить любой танец, развлечений он не любил. Развлечения требовали выхода в общество, а он неоднократно повторял, что предпочтет «жить как отшельник, а не тратить время на общение с этими важничающими тупицами, которые слишком хорошо о себе думают». Иногда он говорил как ее брат. И это казалось странным. Почему так получается?

По крайней мере, она избегала его вопросов. Беатрис специально старалась не оставаться с ним наедине, даже когда он в свою очередь пытался этого добиться. У нее был большой опыт после общения с дядей Эрми: с ним она хорошо научилась уклоняться от общения, которого не желала. А когда они танцевали вместе с Греем, Беатрис непрерывно задавала вопросы о лондонском обществе и о поведении, которого от нее ждут.

Именно тогда она и узнала, как сильно Грей не любит высший свет. О его отношении говорили язвительные и презрительные замечания, шутки и анекдоты о существующих правилах, а также резкие и колкие высказывания о людях. Может, Беатрис и не собиралась делиться с ним собственными тайнами, но ей казалось, что Грей всегда говорит правду об обществе. Так что к концу третьего дня уроков танцев Беатрис уже задумывалась о так называемом блестящем лондонском высшем обществе. Что на самом деле представляют эти лорды и светские дамы, встречи с которыми она так боялась? Похоже, это общество очень походило на местное в Сэнфорте, с которым ей приходилось иметь дело, только состояло из богатых людей. Но тщеславие, предрассудки и интерес к сплетням были теми же самыми. Те же самые пороки, те же самые склонности! А если так, то она прекрасно справится с этим глупым представлением обществу и легко в него вольется.

На четвертый день, в воскресенье, никаких уроков не было, так как они отправились на службу в церковь. После нее все оживленно болтали, а Беатрис позволила себе долго смотреть на Грея. Устроила пир для своих глаз.

Ну почему же он так восхитительно выглядит сегодня? Находясь в доме, Грей всегда одевался непарадно – в повседневную удобную одежду. Но для похода в церковь он выбрал черный костюм из очень дорогой шерстяной ткани отличного качества, и этот костюм прекрасно оттенял его волосы цвета черного дерева. Жилетка была пошита из белого шелка и заставила Беатрис вспомнить реку, протекающую неподалеку от вдовьего домика, где она жила. Течение там было быстрое, и несущаяся вода все время пенилась, а жилетка оказалась как раз цвета этой белой пены. Галстук Грей завязывал по-особому – и, глядя на получившиеся складки и «морщинки», Беатрис вспоминала бегущие по небу в ветреный день облака.

Ей не повезло – Грей заметил, что она его рассматривает, отделился от других и направился к ней. Ей следовало бы куда-нибудь сбежать, но она утратила осторожность. Иначе зачем бы она стояла здесь, как полная дура, наблюдая за его приближением?

– Почему не пришел твой брат? – спросил Грей.

У нее опустилось сердце.

– А почему бы вам самому его об этом не спросить? Я его не сторожу.

Беатрис сразу же пожалела о своих резких словах, как только они вылетели у нее изо рта. Грей внимательно разглядывал ее лицо, затем спокойно сказал:

– Я спросил бы, если бы мог. Но он меня избегает, как и ты сама.

– Я вас не избегаю. Я с вами каждый день танцую.

Его взгляд скользнул по Беатрис и словно обжег.

– Я не это имел в виду, и ты это прекрасно знаешь.

Она буквально прикусила язык, прилагая огромные усилия, чтобы не ответить Грею очень резко, не отомстить за такое вероломство. Вместо этого она сосредоточилась на его вопросе, который в эти минуты казался более безопасным, что было странно.

– Джошуа никогда не ходит на церковные службы. Он говорит, что просто не может больше на них присутствовать и вообще ходить в церковь. Как я предполагаю, это из-за того, что он видел на войне. У него на глазах гибли люди, боровшиеся за свою страну с именем Господа на устах.

– Возможно. – Грей неотрывно смотрел на нее. – Но может быть и другая причина. В церкви часто приходится вспоминать о делах наших. И тем, на плечах кого лежит тяжкий грех, бывает тяжело находиться в церковных стенах.

Господи, спаси и помилуй! Ведь Грей сейчас говорил как раз то, о чем сама она сказать боялась, – что Джошуа, возможно, считал себя слишком большим грешником, чтобы ходить в церковь. Беатрис уже была готова запротестовать и сообщить, что Джошуа не ходит в церковь уже очень давно – перестал задолго до смерти дяди Эрми, – но вовремя удержалась, чтобы не сообщить то, что, как она знала, как раз хотел выяснить Грей.