Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел - [36]
Уже было очевидно, что посадить хотели многих, не только Колеватова, дабы дело действительно выглядело солидно. Колеватов, человек чуткий и артистичный, понял этот уклон следствия и не только ничего не скрывал, а то и придумывал кое-что. Евгения Рогальского он откровенно оговорил, якобы тот подарил Колеватову какие-то браслеты. Энгелина Рогальская по сей день настаивает — никаких браслетов и в помине не было.
Многие цирковые артисты, даже самые известные, были сильно напуганы. Над знаменитым дрессировщиком Запашным очень долго висел этот топор — могут посадить. За что? А он был самый любимый артист у Колеватова. И кто-то написал следователям донос, что Запашный подарил Колеватову… золотого слона! Запашный потом показал этого слона. Дрессировщик слонов и тигров, он носил на шее цепочку с крохотным специально отлитым слоненком с надписью «ММЗ» — Мстислав Михайлович Запашный. Вот этого слона он и подарил Колеватову на память. За этого «слона» ему обещали большой срок.
«В Москве завершился суд над бывшим генеральным директором Всесоюзного объединения государственных цирков Анатолием Колеватовым. Коллегией по уголовным делам Верховного суда РСФСР вина подсудимого полностью доказана. Колеватов приговорен к 13 годам лишения свободы с конфискацией имущества».
Из сообщения ТАСС от 18.09.1984.
Чем объяснить столь суровую меру наказания для немолодого человека, который сотрудничал со следствием и дал все возможные показания, даже избыточные? Очевидно, для демонстрации борьбы со взяточничеством и в назидание другим. Весь процесс был показательным. Вместе с Колеватовым осудили и его заместителя Виктора Горского, он получил три года — как соучастник. Единственного из всех артистов, проходивших по делу, которого осудили, был Евгений Рогальский — ему дали восемь лет.
Процесс шел два года. Свидетели говорили лишь о подарках. К взяткам и причислили все подарки, включая полученные к юбилею. Несмотря на почтенный возраст, Колеватова отправили по этапу в одну из пермских тюрем, до которой он добирался 46 дней. Но и здесь друзья его не бросили. Пока Колеватов ехал к месту отбывания наказания, Юрий Никулин договорился с начальством, чтобы его определили на должность библиотекаря.
Заключенные к нему относились по-доброму, он рассказывал им массу историй из неведомой и недоступной для них жизни звезд и знаменитостей. Он вообще умел находить язык со всеми людьми.
В девяностые годы дочь и друзья Колеватова не раз обращались в Комиссию по реабилитации, с просьбой пересмотреть дело. Но приговор был оставлен в силе, очевидно, сочли, что в деле нет политической составляющей.
Пока он сидел, его супруга, которая до последнего считала, что ее мужа осудили несправедливо, покончила с собой. Начальник колонии вспоминал, как сообщил ему о гибели жены: «Умерла твоя бабушка!» Лицо Колеватова в секунду стало серым, будто и его жизнь в эту самую секунду закончилась.
Освободили его через год — «за примерное поведение». А вот возвращаться по большому счету ему уже было некуда, квартиру конфисковали, жена на кладбище. Он вернулся, собственно, на пепелище…
Неизвестно, что с Колеватовым было бы дальше после освобождения, если бы однажды его случайно не встретил на улице Юрий Мефодьевич Соломин: «Каждый Новый год я получал от него такую серенькую открыточку: „Юра, я тебя поздравляю“. Там был большой, очень длинный обратный адрес с какими-то цифрами, буквами… Разобрать было очень трудно. Но последние два года я этих открыток уже не получал. А тут иду по Неглинной, смотрю — Анатолий Андреевич… Я даже засомневался сначала: „Анатолий Андреевич, вы?“ — „О, Юра! Да, это я“. Ну, мы, естественно, обнялись. „Ну, как ты? — он спрашивает. — Что там в театре?“ — „По-разному. А вы-то как?“ Он говорит: „Никак“. — „Но вы где-нибудь работаете?“ Он говорит: „Нет“. И я говорю: „Знаете что? Давайте я поговорю в нашем театральном училище о вас. Может быть, на какую-нибудь административную работу?“ Он сразу: „Хоть дворником! Я пойду хоть дворником!“».
В то время директором Малого театра был народный артист Виктор Коршунов. Когда Соломин обратился к нему, он не просто нашел для Колеватова какую-то административную работу, а придумал для него особую должность — советник директора.
Колеватов оставался в Малом до конца жизни. Его кресло до сих пор стоит в приемной, никем не занятое. Он обычно не ходил вечером на спектакли. Но вдруг однажды неожиданно появился в театре вечером накануне своего дня рождения, причем поднялся на сцену и стал со всеми здороваться, обниматься… Говорил какие-то хорошие слова актерам, актрисам, рабочим… Видимо, что-то подсказало ему, что надо прийти и проститься с жизнью туда, где, собственно, и случилось все главное в его судьбе.
Он умер 8 июля 1997 года, на следующий день после того, как отметил день рождения. Умер легко — прилег отдохнуть после обеда и не проснулся.
Виктор Шварц рассказывал мне: «Я много раз уговаривал Колеватова написать мемуары — откровенно рассказать обо всем, что с ним произошло. Однажды он согласился. Договорились, что он сам наговорит на диктофон все, что сочтет важным и нужным. Но когда я потом включил запись, то не поверил своим ушам. Я услышал абсолютно советский рассказ о счастливом пионерском детстве, о благодарности партии, правительству за все, что у него было. Никаких откровенностей, разоблачений, никаких сенсаций, затаенных обид…»
Впервые в одной книге увлекательная художественная версия исторических событий более чем 65-летней давности.Нюрнбергский процесс – международный суд над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Великая история сквозь невероятную жизнь ее героев – с любовным треугольником и шпионскими интригами.В новом романе Александра Звягинцева – мастера остросюжетного жанра и серьезных разысканий эпохи – пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих.На основе книги был снят телевизионный сериал «Нюрнберг.
Майор Сарматов возглавляет группу, проводящую операции особой государственной важности за пределами СССР — на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке. Для него и его товарищей слово «Родина» не пустой звук. В этот раз они обязаны поймать свою «тень» — американского агента, специалиста по советской разведывательной тактике, регулярно появляющегося в зоне советских интересов.
Древний монастырь в Гонконге… Здесь оказался майор Сарматов – легендарный Сармат. Он жив. Но абсолютно утратил память. Кто он? Откуда? Что ему известно? – это интересует многих, в том числе и ведущие спецслужбы мира. Но более всего за этим суперпрофи охотятся люди из одной таинственной секты Востока. С помощью Сармата они намерены совершить устрашающую для всего человечества крупномасштабную, террористическую акцию, которая должная привести их к мировому господству. Они добиваются своего – Сармат в их руках.
Жизнь солдата полна неожиданностей, потому-то и приходится майору КГБ Игорю Сармату тащить на своем горбу американского разведчика, выполняя задание особой государственной важности. Но скоро они поменяются ролями. И горе солдатам тайных войн, когда политики вмешиваются в их дела, когда свои же теряют в них веру, обрекая героев на верную смерть. Однако рано списывать в расход офицера КГБ, проводившего секретные операции в Анголе и Ливане, Никарагуа и Гондурасе. Он дал себе слово обязательно вернуться, чтобы еще хоть раз посмотреть в глаза той, с которой он одной крови, а также в глаза тех, кто его предал...
В Никарагуа он был известен как капитан сандинистов Хосе Алварес, в Анголе – как лейтенант Санчес, в Мозамбике – как капитан Кригс. На самом же деле этот герой тайных войн, способный выполнить любое, самое невероятное задание командования, – русский майор спецназа Сарматов по прозвищу Сармат. Этот мускулистый высокий человек с лицом, обезображенным шрамами, был не единожды ранен, он терял память, его не раз предавали и мечтали убить – ведь живой Сармат очень опасен! Но он выживал вопреки всему и снова возвращался в пекло войны, чтобы посмотреть в глаза тех, кто его предал, и свести счеты с врагами… По мотивам замечательных романов о Сармате был снят 12-серийный сериал, мгновенно завоевавший всеобщее признание.
В романе, завершающем трилогию «Сармат», прослеживаются перипетии судеб двух героев — Игоря Сарматова и Вадима Савелова, некогда принадлежавших к элитному спецотряду быстрого реагирования, спаянного настоящей мужской дружбой и служением Родине. Катастрофа в горах Гиндукуша расставила все по своим местам: кто из них настоящий герой, а кто подстраивается под обстоятельства...
В книгу поэта, критика и журналиста Игоря Панина вошли интервью, публиковавшиеся со второй половины нулевых в «Независимой газете», «Аргументах неделi», «Литературной газете», «Литературной России» и других изданиях. Это беседы Панина с видными прозаиками, поэтами, критиками, издателями, главредами журналов и газет. Среди его собеседников люди самых разных взглядов, литературных течений и возрастных групп: Захар Прилепин и Виктор Ерофеев, Сергей Шаргунов и Александр Кабаков, Дмитрий Глуховский и Александр Проханов, Андрей Битов и Валентин Распутин, Эдуард Лимонов и Юрий Бондарев. Помимо этого в книге встречаются и политики (вице-премьер Дмитрий Рогозин), видные деятели кино (Виктор Мережко), телевидения (Олег Попцов)
Немного магии и много классической (и не очень) политэкономии.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Очередной том исторических расследований Александра Звягинцева переносит нас во времена Российской Империи: читатель окажется свидетелем возникновения и становления отечественной системы власти и управления при Петре Первом, деятельности Павла Ягужинского и Гавриила Державина и кризиса монархии во времена Петра Столыпина и Ивана Щегловитова, чьи слова о «неохотной борьбе паралитиков власти с эпилептиками революции» оказались для своей эпохи ключевым, но проигнорированным предостережением. Как и во всех книгах серии, материал отличается максимальной полнотой и объективностью, а портреты исторических личностей, будь то представители власти или оппозиционеры (такие как Иван Каляев и Вера Засулич), представлены во всей их сложности и противоречивости…
Новый том персональной серии Александра Звягинцева посвящен разведчикам и законоблюстителям нашего Отечества. Каждый из них всей своей жизнью явил миру образец державности и жертвенности. Павел Фитин, Михаил Сперанский, Петр Александров, Павел Малянтович, Роман Руденко – вот лишь некоторые имена, которые держит в фокусе внимания автор. Прослеживая лихие повороты судеб своих героев, Александр Звягинцев показывает их как рыцарей, разумом и благородством исполненных. События мирового масштаба, в которых участвовали эти яркие и блестящие личности, сегодня пытаются перетолковать новоявленные киллеры от истории.
В очередной книге персональной серии Александра Звягинцева собраны удивительные истории, посвященные разным эпизодам нашего замечательного прошлого. Придворные интриги времен Екатерины Великой, закулисье последних десятилетий правления Дома Романовых, подвиги советских разведчиков и, конечно, споры вокруг главной катастрофы XX века— преступлений Третьего рейха — и результатов Нюрнбергского процесса. Акцентируя внимание на этих исторических событиях, автор доказательно и доходчиво показывает их значимость и ненавязчиво объясняет, почему сегодня необходимо о них помнить…