Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел - [32]

А уж о способности Колеватова выбивать для своих артистов звания, что в театре, что в цирке, вообще ходили легенды.

Из мемуаров Игоря Кио «Иллюзии без иллюзий»:

«Когда в 1979 году исполнилось шестьдесят лет советскому цирку, Колеватов устроил такой юбилей, которого, простите меня, цирк даже не стоил. А количество наград было таким, что больше всего ошеломлены были некоторые из награжденных — звания присваивались даже артистам, которым такое и не снилось. Они и мечтать о них не могли! Он представил к наградам около 300 человек. Это немыслимо!»

Но уважали в театрах Колеватова не только за премии, звания и номера в гостиницах, но и за то, что он всегда старался продвигать молодых и талантливых актеров и режиссеров, целенаправленно искал их.

В 1958 году Колеватов пришел директором в Ленком, который переживал тогда не лучшие времена. Чтобы вытянуть театр из трясины серости, он предложил пригласить в театр режиссера Анатолия Эфроса — талантливого, но далеко не однозначного и весьма спорного по меркам советской цензуры. Но просто пригласить было мало, надо было постоянно защищать режиссера-новатора от нападок ретроградов и консерваторов. «Он всегда защищал Эфроса, его постановки. Он брал на себя удары со стороны министров, начальников, критиков. Его целью было, чтобы состоялся театр, настоящий театр», — вспоминает актер Геннадий Сейфулин.

В «колеватовские» времена в Ленком пришла целая плеяда молодых, ярких актеров. Причем Колеватов выискивал таланты не только в Москве, но и по всему Союзу.

Свою первую встречу с Колеватовым, например, актер Вячеслав Езепов мне описывал так: «Если бы не Колеватов, то я бы никогда не попал в Москву и так бы и остался, может быть, в Киеве, как мои многие коллеги. В 1966 году мы вместе с женой служили в киевском театре имени Леси Украинки. У нас только родилась дочка. За обрушившимися домашними хлопотами мы просто позабыли, как мечтали о переезде в Москву. Но однажды на пороге нашей квартиры появился… Колеватов. Это было совершенно неожиданно. Звонок в дверь, я открываю, на пороге стоят трое мужчин! Кто такие? Зачем? Один из них, такой подвижный, моторный, с озорной веселинкой в глазах, явно наслаждается моим полным смущением и говорит: „Молодой человек, можно к вам зайти?“ Я замялся от неожиданности. А он продолжает напирать: „К вам пришел лучший режиссер Советского Союза, а может, и Европы, Анатолий Васильевич Эфрос вместе с сыном…“ Представляете? Я оторопел, только и сумел пробормотать: „А вы кто?“ — „А я директор театра Ленинского комсомола, который легендарный, лучший, и так далее и тому подобное. У нас к вам предложение: не хотите поработать у нас в театре?“

Потом я узнал, что кто-то из столичных актеров был в Киеве, видел меня на сцене, ему очень понравилось, и по возвращении в Москву он рассказал об этом Колеватову. Тот, недолго думая, помчался в Киев, прихватив с собой Эфроса с сыном.

Да, сам он не состоялся как артист, хотя у него были, по-моему, все данные — брызжущий темперамент, необычный курносый носик, глаза эти — веселые, озорные… Но он не озлобился, остался влюбленным в театр и в актеров, что нечасто бывает. Действительно был рыцарем театра».

При Колеватове сама атмосфера театра была особенной. Он любил и умел делать все по-театральному красиво. Очень торжественно проходили придуманные им церемонии посвящения в артисты Ленкома, когда Анатолий Андреевич лично вручал пропуска в театр, где новичкам теперь доведется служить театру.

Люди буквально штурмовали театр, чтобы попасть на Новый год в Ленком — ведь там проходили знаменитые капустники с участием Ширвиндта и Державина. Все организационные заботы брала на себя дирекция. Это было тогда очень престижно — попасть на Новый год в театр Ленинского комсомола!

Вскоре в Ленкоме появился совсем еще юный актер Валентин Смирнитский. Все в театре знали, что он — зять Колеватова. Но знали и другое — показывался он на общих основаниях, и на него обратили внимание. С дочкой Колеватова Людмилой Пашковой (она взяла фамилию матери) Смирнитский познакомился в Щукинском училище. Правда, прожили они вместе совсем недолго, развелись буквально через год после свадьбы. На отношениях актера с тестем и его положении в театре это никак не отразилось.

* * *

Назначение Колеватова генеральным директором Всесоюзного объединения «Союзгосцирк», членом коллегии Министерства культуры СССР даже после должности директора Малого театра выглядело как крутой и неожиданный скачок по карьерной лестнице.

Дело в том, что цирк в те годы занимал особое место в культурном сообществе Советского Союза. Цирк в этот момент был популярен как никогда. Звезды манежа в народной любви не уступали звездам эстрады и кино. Запашный, Дуров, Никулин, Попов, Назарова, Бугримова, Рогальские, Филатовы, Кио — это были не просто фамилии на афишах. А настоящая гордость страны. Это был «золотой век» советского цирка.

Дело не только в том, что Ленин в свое время сказал, что из всех искусств важнейшими для советского человека являются кино и цирк. Именно потому, что цирковое искусство понятно всем, независимо от образования и национальности. И не только в том, что это было огромное хозяйство, целая индустрия, разбросанная по всему необъятному Советскому Союзу.