И по пару понял Николай Ефимыч, что он одержал полную и окончательную победу над женой. Что, возможно, и сберкнижка будет его, если она, конечно, есть. А обваренная физиономия - это чушь и мелочь. Хмурясь, он сел за стол и заорал: - Демьян!
Тотчас и она точно как из-под земли. - Здесь. Я здесь. Тихая и робкая Елена. - Садись! Давай выпьем!
И точно - сели, и точно - дали. Выпили. И точно - сели, пили, ели. Выпили пол-литру и стали пить вторую. И уже дело дошло до петуха. Он был вынут из кастрюли, и он был прекрасен.
Тогда Николай Ефимыч достал из кармана ножик, показал жене и объяснил, что ей угрожало. Жена отнеслась к зловещему предмету с той степенью искренности и уважения, которая была приятна Николаю Ефимычу. И он отдал ножик жене, и она стала отрезать ножку да ножку, крылышко да крылышко, шейку да гузку.
И они жрали петуха до полуночи, а когда пробило двенадцать, супруги окончательно были пьяны и завалились спать, не сняв одежды.
Сейчас они оба уже старые и ходят еле-еле. У моей тетки они больше не живут. Теткин дом сломали, и их всех расселили по разным квартирам. Демьян и Николай Ефимыч получили однокомнатную в пятом микрорайоне.
Я их иногда встречаю. Они идут еле-еле и держатся друг за друга.
Да ведь сейчас оно, конечно, и жизнь не та: старые дома поломаны, кругом многоэтажье, кругом газ, свет, цвет, лифты, кафельные ванные, лоджии и горячая вода. Подполья и погреба исчезли, петухов и кур в городе никто не держит, в магазинах продают товары, асфальт кругом. Свободно идешь вечером по улице, встречаешь друзей и знакомых.
Вот и я их иногда встречаю. Они идут еле-еле. Они идут еле-еле и держатся друг за друга. Вот так и съели петуха...
