Как работают над сценарием в Южной Калифорнии - [136]

Шрифт
Интервал

Четверо друзей едут провожать Павлика в аэропорт — он улетает из Москвы в Ленинград. Но происходит путаница, и в самолете оказывается спящий Женя. По прилету он берет такси, называет собственный адрес и оказывается, что точно такой же дом на такой же улице есть и в Ленинграде. Даже ключ подходит к замку, и пьяный Женя вваливается в чужую квартиру. Надя, придя домой, обнаруживает в своей спальне незнакомца без штанов, который мертвецки пьян и спит. С великим трудом ей удается-таки объяснить ему, что это не его квартира и не Москва.

Не успел Женя осознать свою роковую ошибку, как к Наде пришли. Это оказался Ипполит, ее жених. Женя прячется, Ипполит целует Надю и узнает о незваном госте. Он тут же принимается ревновать и обвинять Надю, настаивая, чтобы незнакомец ушел. Женя соглашается, однако, очутившись на заснеженной улице, понимает, что идти ему некуда и денег у него нет. В это время в теплой, уютной квартире в Москве его ждет Галя. Пока Женя топчется, чтобы не замерзнуть, Ипполит и Надя обмениваются подарками, и он делает ей предложение. Новоиспеченные жених с невестой очень удивляются, когда в дверь звонит Женя и просит денег взаймы. Надя отправляется за кошельком, чтобы Женя мог улететь в Москву, а в это время Ипполит пытается выпытывать у Жени «правду» об их отношениях с Надей. Он не верит ее объяснениям. В конце концов на улицу вместо Жени выскакивает рассерженный Ипполит, а Женя пытается догнать его и урезонить.

Женя желает позвонить Гале, чтобы объяснить, что случилось, а Надя, расстроенная и смирившаяся с ситуацией, позволяет ему это сделать. Связь может быть установлена только через час, поэтому они открывают шампанское, чтобы все же отметить наступление Нового года. После чего оба, наконец, начинают называть друг друга по имени в ожидании, когда установят соединение. Тем временем расстроенный Ипполит несется по обледеневшим дорогам и сталкивается с грузовиком, вывозящим снег. Когда зазвонил телефон, трубку взял Женя, полагавший, что звонит Галя. Но это оказался Ипполит, который еще больше раздосадован тем, что услышал не Надю. Наконец Женя дозванивается до Гали, которая не понимает его объяснений и кладет трубку. Поссорившись со своими нареченными, Женя и Надя препираются, но внезапно в дверь стучат. Надины подруги с работы пришли поздравить пару и, разумеется, решили, что Женя — это и есть Ипполит. Наде не хочется признаваться, что она встречает Новый год с совершенно незнакомым мужчиной, и она пытается заставить Женю подыграть ей, чтобы скрыть недоразумение. Женя же утверждает, что он не Ипполит, но, когда подруги принимаются настаивать, чтобы они поцеловались, соглашается.

После ухода подруг оба вполне мирно беседуют, сидя за праздничным столом, обсуждают вкус приготовленных блюд, вместе убирают посуду со стола — и постепенно начинают узнавать друг друга. Женя ставит на проигрыватель пластинку и приглашает хозяйку на танец. Добродушно подшучивая друг над другом и смеясь над абсурдностью ситуации, которая свела их вместе, они постепенно понимают, что испытывают друг к другу интерес. Они обнимаются, но тут снова звонят в дверь.

Вторая серия

Именно в тот момент, когда Надя и Женя танцуют и смеются, кто-то долго и упорно звонит в дверь. Сначала они решают не открывать, но вскоре впускают в дом Иппдлита. Он быстро замечает тарелки с едой, музыку и умиротворенный настрой и в порыве ревности бросается на Женю, который, однако же, начинает брать верх, но Надя разнимает их и выставляет обоих мужчин из квартиры. Очутившись на заснеженной улице, они разбредаются, но вскоре оказываются рядом, топчась на снегу, чтобы не замерзнуть, и высказывают друг другу в лицо неприятную правду. Когда Женя вспоминает, что его портфель остался в квартире Нади, он идет к подъезду, а Ипполит догоняет его, не желая оставлять их вдвоем. Когда они открывают дверь, оказывается, что она говорит с Галей по телефону, пытаясь втолковать ей, что ревновать той незачем. Заступаясь за Женю, она говорит, какой он хороший, это слышит Ипполит и уходит, обуреваемый новым приступом негодования и ревности.

Стоя с портфелем в руке, Женя ищет причину остаться, как и Надя, и в конце концов оба решают, что он остается. Они поют друг другу песни и рассказывают друг другу о себе. Женя довольно жестко оценивает ее отношения с Ипполитом, после чего она рассказывает, что десять лет встречалась с женатым мужчиной. За благодушными разговорами они готовят кофе. Он заявляет, что она отвратительно его сделала, а она обзывает его нахалом. Он соглашается, что и вправду стал жестче, но утверждает, что это случилось, потому что он встретил ее. Он собирается поцеловать ее, как вдруг возвращаются подруги. Изменившийся за это время, ставший более уверенным в себе Женя изображает Ипполита и вовсю командует гостьями. Он целует Надю, но этот поцелуй выходит долгим и значимым, и коллеги потихоньку оставляют их вдвоем, застеснявшись откровенности сцены. После поцелуя они сообщают друг другу фамилии и отчества — и это еще больше их сближает.

Женя звонит в справочную, чтобы узнать, когда вылетает второй, третий, четвертый рейс в Москву, негодуя, что им мало осталось быть вместе. Надю это пугает, и она поворачивает фотографию Ипполита лицом вперед — как сигнал, что Женя должен уступить. Однако теперь, уверенный в себе как никогда, Женя единолично решает остаться и принимается строить планы совместного Нового года, пока они пытаются отобрать друг у друга фотографию Ипполита.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.