Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой - [19]
По данным Г. Брикса (Heinrich Otto Brix)[88], к 1725 году основой русской иррегулярной конницы являлась многочисленная казачья конница: донские и волжские казаки – около 20 000 человек; терские и гребенские – около 500 постоянно находившихся на службе человек; яицкие (по названию реки Яик, впоследствии река Урал и уральские казаки) – 3196 человек; малороссийские – 10 городовых и 3 компанейских полка; 5 полков слободских казаков, бахмутские, хоперские, семейные и сибирские казаки; чугуевцы, калмыки, башкиры и иррегулярные отряды армян и грузин, состоявшие при корпусе, расположенном на персидской границе, то есть всего иррегулярных всадников было не менее 125 000.
Численный перевес давал русской иррегулярной коннице возможность заранее предупредить любые поисковые мероприятия противника, окружив шведов густой цепью постов и пикетов[89]. Поэтому английский посол в России с весны 1705 года Чарльз Витворт (Уитворт, Charles Whitworth, 1-st Baron Whitworth, 1-й Барон Витворт) считал, что действия русской иррегулярной конницы явились для шведов величайшим бедствием, которое Карлу XII следовало заранее предусмотреть и обезопасить свою армию, увеличив число легкой конницы за счет набора среди польской шляхты. Вместо этого Карл XII взял в поход только маленький польский отряд под командованием генерала артиллерии польской службы и мазовецкого воеводы Станислава Понятовского (Stanisław Poniatowski, его сын Станислав Август Понятовский впоследствии стал последним королем независимой Польши). Возможно, так произошло потому, что в польском войске того времени практически отсутствовала дисциплина[90]. Хотя, дисциплиной не отличались и волохи – например, 21 апреля 1709 года из их отряда дезертировали 3 офицера и 38 рядовых[91]. Пастор корпуса Лейб-драбантов Михаэль Шенеман (Енеман, Michael Scheneman) объясняет отказ от привлечения польско-литовской легкой конницы жадностью шведского командования, желавшего воевать без союзников, чтобы ни с кем не делиться славой и добычей[92].
Вместе с тем при исследовании данного вопроса необходимо учитывать и субъективный фактор, поскольку именно ко времени задержки шведской армии под Могилевом относится такой внешне незначительный эпизод войны, как пленение генерал-адьютанта короля Карла подполковника Габриэля Отто Канефера (Канифер, Gabriel Otto Kanefer, Kanefehr), который руководил всеми действиями иррегулярной шведской конницы. Канефер был взят в плен 1 августа 1708 года в результате внезапного нападения специальной группы («партии») под командованием полковника Иоганна Вейсбаха (Johann Bernhard Weißbach, уроженец Богемии, служил в Австрии, в 1707 году перешел на русскую службу в звании полковника и был назначен командиром Сибирского драгунского полка) из корпуса генерала Ренне на лагерь под Смолянами (Смолевичи, Смольяны), где располагался конный отряд Канефера численностью около 200–300 человек, в том числе 50 шведских солдат-драгун и 2 офицера[93] (история этого эпизода Северной войны в действительности заслуживает отдельного исследования, поскольку в плен был взят фактически руководитель армейской разведки шведов, располагавший ценнейшей информацией о планах шведского Главного командования). Подполковник Канефер, пользовавшийся большим расположением короля Карла – генерал-адъютант с 1706 года, характеризовался как смелый кавалерийский командир, умело организовывавший диверсионные и разведывательные конные рейды. В частности, русские источники отмечают его удачные действия при организации переправы шведской армии через Березу[94]. Поэтому, вероятно, именно его пленение привело к снижению эффективности действий шведской иррегулярной конницы. Обмен Канефера на русских военнопленных организован не был, так что он оставался в плену до окончания Северной войны (вначале Канефер был любезно принят в Москве комендантом князем Матвеем Петровичем Гагариным, но затем вместе с бывшим комендантом Нарвы генералом Хеннингом Горном обвинен в шпионаже и помещен под стражу (царь Петр обвинил его в сокрытии «под божбою» планов короля Карла о повороте шведской армии в Украину, хотя ко времени пленения Канефера таких планов еще не существовало[95]), потом выслан в Тобольск, поскольку русское командование опасалось попыток побега с его стороны, а после обвинения Сибирского губернатора князя Матвея Гагарина в попытке организовать переворот с помощью военнопленных-шведов – заключен в крепость в Санкт-Петербурге (освобожден оттуда в декабре 1723 года по ходатайству герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского (герцог Голштинский, Karl Friedrich, Herzog zu Holstein-Gottorp), находившегося в России в связи с намерением сочетаться браком с дочерью Петра I, цесаревной Анной Петровной[96])).
Наряду с этим здесь также следует указать и на другой субъективный фактор – психологию восприятия местным православным населением протестантов-шведов. Помимо увеличения количества легкой конницы и пленения Канефера, местные условия в православных Белоруссии и Украине, в отличие от католической Польши, благоприятствовали ведению агентурной работы в интересах русских (как писал Меншикову сам царь: «… с помощью шпигов (лучше, чем попы, не придумать)…»
В первой книге трилогии «Курская битва» историка П.Е. Букейханова на огромном фактическом материале представлен скрупулезный анализ стратегической обстановки на Курском выступе в первой половине 1943 г., замыслов и планов, сил и средств противоборствующих сторон, а также хода оборонительного сражения советских войск на северном фасе Курского выступа 5-11 июля 1943 г. Особое внимание в работе уделено военно-географической характеристике театра военных действий, особенностям построения обороны советских войск и наступательной тактики немецкого командования, анализу действий отдельных родов войск.
Военно-аналитическое исследование посвящено наступательной фазе Курской битвы – операциям Красной армии на Орловском и Белгородско-Харьковском направлениях, получившим наименования «Кутузов» и «Полководец Румянцев». Именно их ход и результаты позволяют оценить истинную значимость Курской битвы в истории Великой Отечественной и Второй мировой войн. Автором предпринята попытка по возможности более детально показать и проанализировать формирование планов наступления на обоих указанных направлениях и их особенности, а также ход операций, оперативно-тактические способы и методы ведения боевых действий противников, достигнутые сторонами оперативные и стратегические результаты.
Самое детальное в России исследование о Курской битве.На обширном документальном материале, в том числе из фондов Центрального архива Министерства обороны, читатель увидит ход летней кампании 1943 года в районе Курска, поймет причины и условия, определившие исход операции «Цитадель», и узнает те закономерности, которые и обусловили итоги всей Курской битвы.Самое новое исследование! Полная энциклопедия Курской битвы!
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Поволжье, Урал, Сибирь Дальний восток. Эти регионы мы привыкли воспринимать как привычную и неотъемлемую часть России. Так было далеко не всегда. Россия стала Россией, вырвавшись за тесные пределы Московского княжества. Русские казаки, воины и землепроходцы, шли на Восток, чтобы создать великую империю, которая досталась нам в наследство от наших великих предков.От Казани до далеких Ямала и Чукотки выросла наша страна всего за несколько столетий. Мы все слышали о колониальных империях европейских держав, но мало кто задумывался, что мы живем в стране, которая не просто смогла создать страну, занимающую 1/6 часть суши, но и удержать ее где грамотной политикой, где военной силой, а где России помог счастливый случай.
Российская империя создавалась веками. Где-то она прирастала войнами, как это было со Средней Азией, где-то договоренностями (Украина), а где-то и добровольным вхождением (Грузия). В советское время тема российской колонизации практически не поднималась в исторической науке. «Российский империализм» представлялся таким же негативным явлением, как и любой другой «империализм», а если уж и приходилось сквозь зубы говорить о колониальной политике Российской империи, то тут не жалели черных красок.Только сегодня выходят из забвения имена великих русских историков, изучавших и систематизировавших информацию о том, как росла и ширилась наша страна, какие блага она принесла всем без исключения народам на своей территории.Один из них – это Матвей Любавский, последний дореволюционный ректор Московского университета.