Как он похож на ангела - [44]

— Значит, есть где-то поблизости, — неуверенно сказала она.

— Наверное. Какая у него машина?

— Зеленый «понтиак». Почему вы задаете столько вопросов? Мне страшно. Вы подозреваете, что Джордж не улетел на Гавайи?

— Я хочу удостовериться, что он именно там.

— У меня не было никаких сомнений, пока не появились вы со своими намеками! — с обидой сказала она. — Или вы специально хотите нас поссорить, по своим соображениям?

— А что, между вами не было ссор?

Она сжала зубы, в одну секунду сделавшись старше и сильнее.

— Я умею с ним ладить. Если бы не мамаша…

— Понимаю, — сказал Куинн. — Я тут на днях узнал кое-что о Джордже из источника, который считаю надежным.

— Меня это не интересует. Человек, занимающий такое положение, как Джордж, особенно после истории с Альбертой, неизбежно делается объектом сплетен. И он отвечает на них единственно возможным способом — живет достойно. Поскольку вы с Джорджем незнакомы, то не знаете о нем одной важной вещи: он очень храбрый человек. На его месте любой другой уехал бы из города после скандала с сестрой, а он остался.

— Почему?

— Я вам объяснила: он храбрый человек.

— А может, его удерживает здесь что-то другое?

— Вы имеете в виду его мать? Или меня?

— Нет, — сказал Куинн. — Я имею в виду Марту О'Горман.

Ему показалось, что Вилли сейчас развалится у него на глазах, но, видимо, сила воли у нее была недюжинная, потому что она спокойно сказала «Какая чушь!», хотя и дрожала всем телом.

— Почему? Она привлекательная молодая женщина, и в ней чувствуется порода.

— Порода? А по-моему, заносчивость! Я о Марте О'Горман все знаю. Моя лучшая подруга работает вместе с ней в больнице и рассказывает, что, если кто-то делает малейшую ошибку, Марта устраивает скандал.

— Маленькие ошибки в больнице иногда оборачиваются большими неприятностями.

От Куинна не укрылось, что Вилли не в первый раз пытается перевести разговор с Джорджа на другую тему. «Она как птица, — подумал он, — которая защищает свое гнездо. Когда возникает угроза, она делает вид, что гнездо где-то в другом месте. Для этого приходится громко щебетать и бить крыльями. Вилли и то и другое исполняет неплохо, но ей недостает тонкости, а кроме того, она и сама не вполне ясно понимает, где гнездо и что в нем происходит».

Между тем Вилли продолжала бить крыльями.

— Она холодная, злая женщина. Достаточно один раз взглянуть на маску, которая у нее вместо лица, чтобы это понять. В больнице ее все боятся.

— А по-моему, вы ее сами боитесь, Вилли.

— Я? Из-за чего?

— Из-за Джорджа.

Вилли снова принялась внушать ему, как нелепа его идея, но запал у нее кончался, и Куинн видел, что она не в силах убедить даже себя. Ему было ясно, что Вилли Кинг жестоко ревнует, хотя он еще и не понимал почему. Неделю назад она была гораздо увереннее в своей власти над Джорджем, и единственной тучей, омрачавшей небосвод, была миссис Хейвуд. Теперь на него набежали другие облака — Марта О'Горман, загорелые аборигенки и, возможно, кто-то еще, о ком Куинну пока ничего не было известно.

Глава 13

Это был белый трехэтажный кирпичный дом старинной постройки — викторианский аристократ, притворявшийся, что не замечает разбогатевших на нефти нуворишей, которые поселились рядом. Ощетинившись башенками и закрыв окна портьерами, он вынашивал планы давно проигранной кампании против оштукатуренных, вульгарных соседей с плоскими крышами. Куинн предполагал, что женщина, живущая в таком доме, будет ему под стать. Но он ошибся.

Миссис Хейвуд оказалась стройной платиновой блондинкой, одетой в модный костюм цвета беж и с гладким лицом, на котором почти не были заметны следы хирургической подтяжки. На вид ей можно было дать не больше, чем Джорджу, если бы не мертвенно усталые глаза.

— Миссис Хейвуд? — спросил Куинн.

— Да. — Никакая хирургия не в состоянии была изменить старческую хрипоту ее голоса. — Я ничего не покупаю.

— Меня зовут Джо Куинн. Я хотел бы побеседовать с мистером Хейвудом по делу.

— Делами занимаются на работе.

— Я не застал его на работе, потому и решился приехать сюда.

— Его нет.

— Что ж, извините за беспокойство, миссис Хейвуд. Когда ваш муж вернется, передайте ему, пожалуйста, что я остановился в мотеле Фрисби на Главной улице.

— Муж? — Она кинулась на почтительно произнесенное слово, как голодная кошка на мышь. Со смешанным чувством жалости и неприязни Куинн наблюдал, как она пытается скрыть неистовую радость за смущенной, девической улыбкой.

— Вы ошибаетесь, мистер Куинн, но какая это милая ошибка! Джордж мой сын.

Куинну было стыдно пользоваться такой грубой наживкой, но миссис Хейвуд уже слишком глубоко ее заглотнула, чтобы идти на попятный.

— В это невозможно поверить!

— По правде говоря, я обожаю лесть и не буду с вами спорить.

— Уверен, что я не первый, кто так ошибся, миссис Хейвуд.

— Конечно, но мне всякий раз бывает чрезвычайно приятно. Не знаю, так ли это приятно Джорджу. Я, пожалуй, ничего ему не скажу. Пусть это останется нашим маленьким секретом, мистер Куинн.

«И достоянием следующих ста твоих собеседников», — подумал Куинн.

Столкнувшись с миссис Хейвуд лицом к лицу, он перестал удивляться, как она могла вычеркнуть из своей жизни двух дочерей. В ее доме не было места молодым женщинам, сравнение с которыми неизбежно. Материнский инстинкт миссис Хейвуд оказался значительно слабее инстинкта самосохранения, а она намеревалась выжить на своих условиях, при которых чувства превращались в непозволительную роскошь. «Бедная Вилли, на ее дороге к надежности ухабов больше, чем она в состоянии преодолеть. Если здесь не нашлось места для Руфи и Альберты, его и подавно не найдется для нее».