Как очаровать очаровательную - [32]

— Она одновременно и враг, и главный трофей.

— Так точно, милорд.

Маккриди повесил сюртук и жилет в шкаф. Потом бросил рубашку и шейный платок в аккуратную кучку для отправки в прачечную у двери.

— Итак, вопрос в том, как мне быть дальше? — Лорд Кирк откинулся на спинку ванны.

Взяв его обувь, камердинер извлек из нижнего ящика шкафа небольшую жестянку и мягкую белую тряпочку, затем уселся у камина, чтобы видеть сидящего в ванне лорда.

— Будь вы правителем страны и пожелай вы завоевать другую страну, что бы вы предприняли?

— Я предложил бы своего рода договор о перемирии, чтобы можно было прийти к соглашению без пушечной пальбы.

— Совершенно верно, милорд. — Маккриди открыл жестянку, окунул в нее тряпку и стал начищать обувь. — А что бы вы предложили прекрасной враждебной нации ради того, чтобы добиться от нее капитуляции и пропуска ваших войск в ее владения?

Кирк минуту или две молчал, обдумывая ответ и сосредоточенно намыливая плечи. Наконец он кивнул.

— Пищу. Еду.

— Еду? — удивился Маккриди.

— Нечто такое, что она — другая нация, то есть, — любит, но чего у нее нет. К примеру, груши. Она обожает груши.

— О, герцогиня сама обожает груши, потому не бывает такого обеда в замке Флорс, на котором их бы не подавали.

— Черт. Значит, груши тут не годятся. — Но Кирк знал о Далии кое-что еще. — Я собирался подарить ей книги, купленные тобою в городе. Они ей понравятся, хотя их всего три.

— Для начала трех наверняка хватит.

— Нет-нет. Я хочу, чтобы она поняла, что мое отношение к осаде самое серьезное. Трех книг мало. Нам предстоит многомесячная война. А потому моя первая вылазка должна быть весомой.

Маккриди методично начищал носок ботинка.

— Из того немногого, совсем немногого, что мне известно о женщинах, — им страшно нравится, когда ради них кто-то способен постараться.

— Постараться?

— Да. Возможно, вам следовало бы присовокупить к этим книгам нечто еще. Ценное, свидетельствующее о вашем отношении к ней. Женщины любят, когда ради них мы прикладываем старания.

— Но какого рода должны быть эти старания? Едва ли я смогу продемонстрировать ей свое мастерство игры в шахматы или нарды, и, проклятье, я совершенно не умею сочинять стихи, хотя герцогиня убеждена, что для этого необходимы лишь перо, бумага и время.

— Если вы не можете сочинять стихи, то что вам мешает хотя бы прочесть мисс Балфур одно стихотворение? Нежно, вкрадчиво, выразительно.

А что? Замысел не так уж и плох. В свое время он частенько читал Далии вслух, и, казалось, ей всегда это было по душе. К тому же и труда это не составит.

— Для вящего эффекта я мог бы прочесть ей одно из тех стихотворений, которыми она особенно восторгается.

— Вы знаете ее любимые?

— Да. Придется сделать вид, что я тоже люблю их, и это будет непросто.

— Потому это и называется постараться, милорд.

Камердинер снова обмакнул тряпку в ваксу.

— О, одно стихотворение из той очень дорогой книги, и она точно не устоит!

Кирк усмехнулся, но потом, сморщившись, дотронулся до нижней губы.

— М-да, кто-то должен научить эту женщину целоваться.

«Любопытно, а кто как не я?»

— Это тоже могло бы считаться старанием.

— Думаете подбить ее на это? — усмехнулся Маккриди.

— Возможно, тут потребуется хитрость. Не могу же я вот так просто подойти к ней и заявить: «Вы не умеете целоваться, но я готов вас научить».

— Звучит довольно-таки неприлично.

— Еще как неприлично! Однажды я ее уже оскорбил. Поэтому она явно не обрадуется, случись подобное еще раз.

Оба помолчали, а затем камердинер ободряюще произнес:

— Уверен, милорд, вы что-нибудь да придумаете.

— Рад слышать, — сухо ответил Кирк.

— Нет-нет, я знаю, вы что-нибудь да придумаете. Потому как, если не вы возьметесь учить мисс Балфур целоваться, не исключаю, что за вас это сделает кто-нибудь еще. — Заметив выражение лица лорда, камердинер отмахнулся. — Вы на меня так не смотрите! Ничего, кроме правды, я не сказал.

Кирк зарычал, набрал в легкие воздух и с головой погрузился в воду. После этого, отфыркиваясь, смахнул волосы со лба и щек и потянулся за мылом.

— Целоваться научу ее я.

— Мудрое решение, милорд. — Маккриди довел до блеска один ботинок, поставил его к камину и взялся за второй. — Жаль, что другие ее желания останутся неудовлетворенными. Возможно, стихотворение для нее мог бы написать я.

— Ты сможешь написать стихотворение? Настоящее стихотворение?

Камердинер сосредоточенно почесал затылок и, поразмыслив минуту, ответил:

— Найдите рифму к «Кудри как смоль»?

— «Любовь, словно боль».

Маккриди просиял.

— Вот видите! Любимую звали Балфур…

— Нет. И волосы у нее рыжевато-русые, а не черные как смоль.

— Но как смоль — драматичнее.

— Думаю, мне больше по нраву твой предыдущий план, я просто прочитаю ей одно из ее любимых стихотворений, надеюсь лишь не рассмеяться при этом вслух.

Кирк ополоснул волосы. Вставая, он неловко оперся о край чана, и тотчас же голень и колено пронзила острая боль. Он невольно охнул.

— Опять нога? — сочувственно спросил Маккриди.

Кирк кивнул, выжидая, пока боль стихнет. Постепенно благодаря теплой воде она отступила. Глядя на широкий рубец, он стал массировать ногу.

— Маккриди, ты как-то говорил, что сможешь помочь с моей ногой? Чтобы она снова начала сгибаться?