Как мы с папой... - [5]

Я не ошибся. День оказался замечательный! А все потому что в Коломне живут две хорошенькие девочки Оля и Света. И ехать к ним из Москвы несколько часов, а еще папа говорил вчера, что воскресенье и потому такие пробки на дорогах, а мама говорила «…дольше собираться надо было!» Я с ней не согласился, куда уж дольше? А сейчас понимаю она была права — чуть по дольше папа бы собирался и мы еще бы погостили у Светки с Олей!

Ну и ладно, зато сегодня я столько еще успею пока все в школе!!!

Да… надо маме с папой подарок сделать пока они спят. Испеку я им пирог!!! Вот обрадуются, главное муки побольше насыпать, и миксером её взбить, а-а, точно! Потом еще воды надо в тесто налить!!!

Насыпал муки в кастрюлю, соли, сахара. Теперь думаю надо перемешать. Миксер нашелся быстро. Включил. Насадки так быстро вращались, но я подумал это не страшно, и опустил их в муку. Тут такое началось!!! Как папа сказал потом «…надо было вначале воду налить и скорость маленькую поставить!!!»

А мама, она когда встала, то увидела на кухне… она увидела нас с папой. Мы были как ежики в тумане, но этого она к счастью не видела, потому что когда она вошла на кухню мы уже все вымыли. Мы мирно пили с папой чай и отводя глаза, прятали улыбки!!!

Мама посмотрела на одного, на другого. Рассмеялась, и сказала:

— Загадочные Вы сегодня какие–то! Задумали что?!

— Нет, мама, все в порядке. Просто хорошо, что у меня есть такой папа!

29.03.2010 г.

Москва

Как мы с папой ездили на ВДНХ(а)

Сегодня мы были на ВДНХ. Это у нас в Москве так Выставка Народных Достижений зовется — папа объяснил. Он так и сказал «…сокращенно — ВДНХ». «Тогда получается Выставка Достижений Народа…, — подумал я, — ой, а что же тогда последняя буква «Х» значит?! Ладно, потом, у папы спрошу».

На выставке было здорово! Народу-у, хоть муравейник делай! Семьи золотые в фонтанах стоят, а сверху зеленые (папа сказал бронзовые) фигуры в небо некультурно тычут пальцами. На звезды показывают. У нас соседка тетя Клава есть, тоже в небо смотрит и пальцами, пальцами его… будто проткнуть хочет; чаще правда ругань сыплет на всю улицу — на головы прохожих. Увидит идущего, назовет Фэ–эс–бешником и давай его всякими словами…

А тут фигуры «с пальцами» тихие, спокойные и даже интересно, на что они ночью показывают. Еще интересно, а на тех звездах знают что в них пальцами тычут? Мы с папой потом еще зашли в павильон с акулами. Вот это было зрелище!

Из–за толстого стекла на нас глядели акулы. Они медленно проплывали мимо, разворачивались и опять плыли к нам. Я каждый раз чуть вздрагивал когда она подплывала совсем близко. Потом сказал:

— Папочка, скучно здесь… и холодно. Пойдем на солышко!

— Но мы и половины не посмотрели!

— Ну и что? Пойдем к обезьянам!

— Какие обезьяны на ВДНХа?

— Какие, какие… стоит только выйти отсюда и обязательно встретим обезьян. Пойдем отсюда!

— Ну… пойдем.

На улице было жарко и солнечно. Мое настроение тут же отогрелось. Мы с папой попрыгали на надувном батуте. Он вспотел, покраснел, и очень развеселился. А еще так смешно переваливался что я смеялся не умолкая. Потом мы устали, надели ботинки, сказали южным дядям спасибо и пошли гулять. Очень захотелось пить. Мы бродили как в пустыне без воды. И наконец мы увидели квадратную будку с надписью «ВОДА». Папа сказал, что похожие аппараты были когда меня еще не было, и они (папа с друзьями) очень любили пить из автомата газировку. За копейку — белую, а за три — желтую. Я сразу спросил:

— А почему газировка желтая, что они в неё наливают?

— Как что? Просто берут и… — начал отвечать папа и задумался, — ну, сироп, наверное наливают.

— А мне больше белая нравится, — сказал я, — в неё ничего не наливают а пузырьки прямо в нос бьют!

Тут я замолчал. Из–за деревьев за спиной у папы вышла большущая черная обезьяна в желтых шароварах и уставившись на меня застыла. Папа спиной её видеть не мог. Он, глядя на меня, продолжал пить. Потом как–то боком повернулся и увидел. Я не знаю как это у него получилось но на секунду он превратился в опрыскиватель. Он обрызгал обезьяну с головы до ног, и еще больше испугался от того что произошло. А обезьяна вдруг стала отряхиваться и совсем по человечески ругаться. Папа покраснел, извинился перед обезьяной, схватил меня за руку и мы быстро перебирая ногами пошли прочь. Папа еще мне сказал не оглядывайся, мелко задрожал, и почему–то расхохотался.

Потом мы столько гуляли, что ноги у меня стали тяжелые. Папа посадил меня на плечи и запел песню про ежиков. А я увидел карусели с сиденьями на цепях. Папа как увидел сразу взволновался, обрадовался, вспомнил каких–то Электроников и мы пошли покупать билеты. Он еще сказал, что «научит меня правильно кататься на этих штуках».

— Смотри, Митька, садишься и сразу закручиваешься вокруг своей оси, и так — пока цепь позволит, — объяснял папа, — потом цепляешься руками за сиденье впереди себя и ждешь пока карусель раскрутится, потом отпускаешь переднее сиденье и…

Что дает «И» я понял уже в полете. Хорошо, что сил у меня хватило только на три оборота, а папа… он же должен пример показать, он на всю завернулся!

Мы крутились так, что я потерял: кепку, все ботинки, казалось и носки сейчас слетят, да что там говорить, я думал у меня зубы вылетят. Все вокруг превратилось в сплошные полосы, музыка гремела и где–то заливисто хохотал клоун. С карусели мы вышли покачиваясь. Земля норовила выпрыгнуть из под ног и ударить по лбу. Я на всякий случай держал руки перед собой. Потом я посмотрел на папу. Лицо его побледнело. Я понял, что ему плохо.