Как кулаки и попы боролись с колхозом - [4]
— А как же, вон в соседней Обольяновской волости уже все земли помещичьи крестьяне поотобрали, — говорила молодежь.
— Помещичьи, а не монастырские да церковные, — кричали кулаки. — Нет, кто в бога верует, тот церковного не возьмет. А вам, безбожникам, мы еще покажем дорогу.
Еще раз сходились на сходку и поднимали этот вопрос, но перевес оставался за кулаками.
Опять без конца молебствовали, бултыхались по колени в воде, косили в болотах осоку, слушали кваканье лягушек, да курлыканье журавлей. А поп по-старому торговал церковным покосом.
Работа в культурно-просветительном кружке ослабела, но не из страха перед местными кулаками, а из-за опасности, которая грозила всему Советскому Союзу: Каледин, Деникин, Колчак, Юденич и другие царские генералы мешали работе ивановской молодежи. Пришлось ее временно отодвинуть и итти на защиту свободы от наступавших врагов. Молодежь поняла, что беда теперь не в местных кулаках, попах и монахах, а в той черной силе, надвигающейся с советских далеких окраин. Отрази эту черную силу, тогда и местное кулачье присмиреет, а коли будет иначе, то и в родном селе жизни не увидишь от кулачья.
Зимой и весной 1919 года большая часть ивановской передовой молодежи покинула родное село и отправилась в Красную армию. Работа культурно-просветительного кружка совсем не заглохла, но все же кружок не мог вести за собою все село к коренному культурному переустройству.
Первые победы ивановской молодежи
Все знают, как много горячих молитв вознесли кулаки и попы, прося у бога гибели Красной армии.
Напрасно молился и ивановский поп с кулаками. Из ивановской молодежи погибли немногие, большинство же вернулось домой. И вскоре снова заговорили о переустройстве села.
Это было в 1921 году. В Ивановском районе проходило межселенное землеустройство. В 1922 году, землеустройство было окончено и в Ивановском. Только теперь 45 гектаров полевой церковной земли были переданы в общее пользований ивановцев. Оставалось только перейти на многополье и широкополосицу, но для этой внутриселенной работы опять-таки не было землемера.
Все, кому не по нутру были новые земельные законы и дележка по едокам, только радовались, что дело затягивается. Но в культурно-просветительном кружке гремели уже землемерной цепью и упражнялись на бумаге в разбивке полей и отдельных полос. Главными землемерами кружок выставил опять Ларионова и Фролова. На первой же из сходок молодежь решительно внесла предложение приступить к переходу на многополье.
— Известно, надо, — раздавались голоса крестьян. — Четыре года и так не за нюх табаку у села пролетели. Умные мужики давно клевер с полей собирают, а мы все сеять собираемся, а косим в болоте.
— Пора, пора… Начинай, ребята… Крошите умнее, а если напортите — тогда не пеняйте, достанется вам.
Все члены «синадриона» были на сходке. Сначала они молчали, но наконец не вытерпели. Заглядывая в план, они смеялись над ним, ругались.
Серьезно заговорил первым из членов церковного «синадриона» Дубов. Он состоял в должности помощника церковного старосты и давно считал себя за самого умного по всей монастырщине. Теперь же он оказался пострадавшим больше всех, так как в государственной кассе были задержаны принадлежавшие ему 10 тысяч рублей.
— А на кой оно нам сдалось, православные, многополье-то это, — говорил Дубов. — Все бога перемудрить норовят… Хрен ли баить — так и вышло. Нет, бога не перемудришь. Бог не даст, и земля не уродит, как ее ни кромсай.
— Слышали это… Поумней чего бы сказал…
Выступила вдова Дарья Попенышева. Муж ее имел в селе гребеночную мастерскую, а бедняки кустари работали на него. Голос Дарья имела зычный, всегда выступала на сходках и прозвана была Громобой.
— Православные!.. Православные!.. — завопила она. — Опомнитесь!.. Порадейте о себе и малых детях… Ведь душат… Не дам на поруганье свою матушку-землю… Слышите!.. Делить — делите, а мою землю не троньте! Не допущу!.. Топором зарублю! Не имеете права обижать вдову, одинокую!
— Слушай, Дарья!.. Стой!.. Обожди!.. — слышались голоса. — Разберись, а зря не ори… Ведь церковная-то земля теперь нашей считается. Надо же ее включить в общий севооборот.
На это отозвался с вопросом председатель церковного совета Смирнов Михаил.
— А может, мы и не желаем вашего этого севооборота?
— Кто это мы?
— Мы, народ православный — вот кто, — ответил Смирнов. Вслед за ним взъерепенился, заголосил, заглушая один другого, весь церковный «синадрион».
— Не трогать церковную землю.
— Покарает господь.
— Опомнитесь, православные, коли не поздно…
— Нет, уж и так поздно, — раздавались голоса. — Четыре года назад такое дело-то надо бы начинать.
Не встречая сочувствия, кулаки повернули иначе. Опять выступил Дубов.
— Ну так грабьте храм божий… Видно одолели черти святое место… Делите и церковную землю. Недаром в писании говорится: «И разделиша ризы мои на куски». Но только нашу долю из церковной земли не троньте. Жертвуем свою долю на благолепие храма господня. Я думаю, что не все-то продали душу чорту. Кому душа дорога, тот церковного не возьмет.
— Вот это умно! Правильно! — орала Дарья Попенюшева. Мою долю тоже господу богу, Николе, матушке…
Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда мир затаил дыхание…Прошло уже более 25 лет с окончания холодной войны, возраст целого поколения. Она началась более 75 лет назад, в 1944 — задолго до того как последние выстрелы Второй Мировой эхом разнеслись по пустошам Восточной Европы — с жестокой гражданской войной в Греции. Линии фронтов больше не рисуют, но они сохраняются в таких конфликтных зонах как Ирак, Сирия, Сомали и Украина. В эру массового производства АК-47 и ICBM, одной из таких горячих точек была Куба.Возможно, не с точки зрения потерь, а с точки зрения престижа и положения в мире, вторжение в заливе Свиней в 1961 г.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.