Как кулаки и попы боролись с колхозом - [2]
В то время невежественный монах заменял собою доктора, агронома, ветеринара, учителя, а часто и колдуна. Осенью и зимой монахи заявлялись в деревню на собственных монастырских лошадях, впряженных в большие телеги. Вместо походной иконы монахи возили небольшой колокол, в который и звонили, повесив его у повозки. Этот звон означал, что надо нести монахам зерно, муку, мясо, лен, шерсть, масло коровье, холст все принимается, всякое даяние благо.
Монастырщина наша была разбита, как и везде, на приходы, а в каждом приходе были поп, пономарь, а в большом приходе и дьякон, все они ведь тоже были живы не духом святым. Вот почему было особенно тяжело содержать всю эту ненасытную братию.
Обирая крестьян, попы и монахи в благодарность за поедаемый крестьянский труд, своим лукавым учением глушили в крестьянах всякую светлую мысль, ведущую к более счастливой человеческой жизни в деревне. Вот почему, когда пришла великая Октябрьская революция и повсеместно стали улучшать жизнь и быт деревни, в монастырщине еще сильно вредили каждому полезному начинанию старые темные предрассудки.
Как жили ивановцы до революции
Незадолго до революции большое торговое село Рогачево, отстоящее от Москвы на 90 километров, было соединено с Москвой шоссейной дорогой. Эта дорога в 5 километрах от Рогачева проходит через село Ивановское. Теперь от Москвы до села Рогачева ежедневно ходят автобусы; в селе Ивановском автобусы делают остановку.
К ивановскому церковному приходу причислено всего 15 деревень. В самом же Ивановском 80 дворов, и все они беспорядочно разместились кругом болота и церкви. Вид от церкви на окружающие крестьянские постройки и теперь еще напоминает о бывшей беспросветной нужде. Правда, за последние годы перед революцией не все в Ивановском жили бёдно, были и богачи, но только богатство их росло на бедности своих же крестьян.
Пахотной и укосной земли в Ивановском приходилось около полгектара на человека, но и эту землю трудно было обработать. Вся земля находилась в трехполье, и в общем третья часть земли находилась под пустырями, зарастала кустами. Церковники имели около 40 гектаров лучшей земли под самым селом, и вся она гуляла под пустырями. В хлебе поп с дьяконом не нуждались, они собирали с прихожан, а пустыри продавали ежегодно ивановским кулакам. У многих же бедняков не было ни плуга, ни лошади. К началу революции в Ивановском было всего 47 лошадей, да и те у большинства хозяев к весне от бескормицы или совсем не поднимались, или еле таскали ноги. А бескормица, как и бесхлебица, навещала ивановцев ежегодно.
Под покосами у ивановцев были болота в 10–13 километрах от села, окружающие Николо-Пешновский монастырь. Кормом для скота была только осока, да и та добывалась неимоверно тяжелым трудом. Каждое лето уходили ивановцы на болота и жили там табором все укосное время. Косили осоку, бултыхаясь по колени в воде, скошенную осоку вязали вязанками и перетаскивали на спине туда, где можно было ее немного провялить и подъехать с лошадью.
Иные года такой покос растягивался почти до зимы, но все же корове с лошадью корму нехватало. Вот почему многие не имели ни лошади, ни коровы, и те, которые имели их, жили немного счастливей. Какая радость от лошади, еле таскающей ноги, или от коровы без молока.
Поэтому и земля в Ивановском или не обрабатывалась совсем, или ковырялась кое-как.
— Пашем, — говорили ивановцы, — да толку-то чуть. Не пашешь, травки покосишь на полосе, а сковыряешь проклятую, — ни хлеба тебе, ни травы.
Плохая и несвоевременная обработка земли, плохие семена, узкие полосы, сорные широкие межи, отсутствие удобрения, — все это приводило к одному — жить с семьей голодным, питаться покупным хлебом. И еще задолго до революции ивановцам приходилось всегда искать побочных заработков.
Одним из наиболее распространенных заработков в Ивановском был кустарный промысел по изделию роговых гребней. Но и это не давало возможности выбраться из тяжелой нужды. Кустарные промысла находились в руках местных кулаков-богатеев, и кустари оказались в зависимости от них. Почти все кустари получали работу от кулаков к себе на дом; загрязняли и без того грязные, тесные и душные избы, работали всей семьей по 15–17 часов в сутки, зарабатывали же 2–3 рубля в неделю. Такой заработок не мог, конечно, вывести кустаря из тяжелого положения, зато очень быстро богатели местные кулаки.
— Нам хоть и совсем бросить наше ремесло, так ничего не значит, — заявляли нередко кулаки в назидание беднякам-кустарям. Одними деньгами проживем. А вот если не захотим дать работы, так те, что живут по нашей милости, совсем с голоду передохнут.
И так, словно в заколдованном кругу, пробивались ивановцы в беспросветной нужде из года в год, и как долго так продолжалось бы — неизвестно, но надвинулась революция, и пошли ивановцы по новому пути.
В Февральскую революцию, как только стало известно в Ивановском о свержении самодержавия, в центре села начались заседания местных кулаков и попа. Кулаки с попом первыми показали пример тесной смычки и дружбы между собою, когда это особенно нужно было им. Поэтому Февральскую революцию во всей монастырщине можно отметить лишь более усиленным звоном колоколов и молебствиями. Как и раньше, ходили с иконами по полям, по дворам; но только теперь к молебнам прибавились еще более продолжительные проповеди и бёседы. За некоторые молебны поп даже деньги не спрашивал:
Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда мир затаил дыхание…Прошло уже более 25 лет с окончания холодной войны, возраст целого поколения. Она началась более 75 лет назад, в 1944 — задолго до того как последние выстрелы Второй Мировой эхом разнеслись по пустошам Восточной Европы — с жестокой гражданской войной в Греции. Линии фронтов больше не рисуют, но они сохраняются в таких конфликтных зонах как Ирак, Сирия, Сомали и Украина. В эру массового производства АК-47 и ICBM, одной из таких горячих точек была Куба.Возможно, не с точки зрения потерь, а с точки зрения престижа и положения в мире, вторжение в заливе Свиней в 1961 г.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.