Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова - [83]

Шел снег. В январе шторма привели к тому, что силовые мачты сломались под тяжестью льда. В домах стало так же темно, как и снаружи, а светлого времени на севере примерно на час меньше, чем на юге. Кольцевая дорога была закрыта. Город был отрезан от внешнего мира на несколько дней. В городском продуктовом магазине закончилось молоко. Это может показаться несерьезной проблемой, но магазин обслуживает большое количество фермеров из региона – их тела на 90 процентов состоят из молока.

Снег продолжал идти. В феврале горнолыжная зона города закрылась из-за большого количества снега. Многодневная метель занесла подъемники по маковку.

В самый последний день февраля, когда огромные сугробы уменьшились, а горнолыжные подъемники снова открылись, один мужчина вернулся в Рейкьявик из отпуска в Альпах. У него была слабая температура и кашель. Обычная простуда. Однако это было не так. Исландский нулевой ковидный пациент прибыл.

За зиму я написал книгу, находясь в изоляции от остальной части страны. А весной нам всем пришлось изолироваться снова. Ото всех и от всего.

Последующие месяцы были странными и пугающими. Но в конечном счете Исландия пережила пандемию коронавируса, не прибегая к почти полному социальному и экономическому локдауну, введенному во многих других европейских странах. Детский сад нашего сына оставался открытым. Большинство рабочих мест продолжали функционировать, следуя правилам социального дистанцирования. Инфицированные люди и те, с кем они контактировали, отправлялись на карантин. При всем этом остальную часть населения не заставляли сидеть дома, только советовали быть осторожными. Самой большой силой Исландии стала скорость тестирования: за два месяца стране удалось протестировать почти 60 тысяч человек. Это более 15 процентов населения – самый большой процент среди всех стран. Кроме того, органы гражданской обороны создали группу по отслеживанию контактов с зараженными, в которую вошли сотрудники полиции и студенты университетов, которые вживую и по телефону выявляли людей, вступивших в контакт с инфицированными. Успех Исландии был отчасти обусловлен небольшим населением, но он также отражал решительные действия властей. В газете The New Yorker писали: «Страна не просто сгладила кривую заболеваемости, она ее практически устранила».

НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ, КОГДА НАСЕЛЕНИЕ ИСЛАНДИИ СОСТОЯЛО ИЗ ИНОСТРАНЦЕВ ВСЕГО НА 2,5 ПРОЦЕНТА, МАЛО КТО ПРЕДПОЛАГАЛ, ЧТО ХУСАВИК, ТРАДИЦИОННЫЙ ПОРТОВЫЙ ГОРОД, СТАНЕТ ДОМОМ ДЛЯ 26 РАЗНЫХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ ВСЕГО 20 ЛЕТ СПУСТЯ.

Но как только Исландия обуздала вспышку, ей пришлось изолироваться от остального мира. Это означало экономические потери для тысяч людей, зарабатывающих на жизнь туризмом. Многие из них были мигрантами, работающими на низкооплачиваемых работах в клининге и сфере услуг. За последнее десятилетие число туристов увеличилось в четыре раза, что сделало экономику Исландии одной из самых зависимых от туристов в западном мире. Без иммигрантов рост был бы невозможен: каждое второе рабочее место, появившееся в последние годы, в конечном счете было занято не резидентом страны. До пандемии турист в среднем прибывал в международный аэропорт каждый час. В общей сложности 15 процентов населения Исландии в настоящее время – иностранцы, это примерно 50 тысяч человек. Примерно столько же людей проживало в стране 11 веков назад, после столетия жизни под руководством викингов.

На рубеже тысячелетий, когда население Исландии состояло из иностранцев всего на 2,5 процента, мало кто предполагал, что Хусавик, традиционный портовый город, станет домом для 26 разных национальностей всего 20 лет спустя: польский шеф-повар со страстью к суши, немецкий экономист, подрабатывающий гидом по наблюдению за китами, кенийский телохранитель, продающий билеты в общественном бассейне, франкоисландский орнитолог, фанатично настроенный против кошек, республиканец из Южной Калифорнии, датский фольклорист со страстью к старым деревянным домам, инструктор по йоге с непонятным акцентом…

Это захватывающее время для того, чтобы оказаться в Исландии, внезапно ставшей страной возможностей.

Как только страна постепенно откроется, я поеду на озеро Миватн по заданию The Lonely Planet. Моя миссия состоит в том, чтобы найти и опросить редких ныне путешественников и найти того, кто готов дважды пройти проверку на вирусы по прибытии.

Сейчас снова зима, и я вспоминаю, что дедушка говорил о невероятном холоде у озера Миватн. Проезжая по узкой дороге к лавовому полю Диммюборгир, я останавливаюсь на парковке, напоминающей каток. С блокнотом в руке я подхожу к пяти людям, которые едят бутерброды рядом с закрытым кафе. Это иностранные студенты Исландского университета.

– Нам все еще приходится посещать занятия дистанционно, – рассказывает Мойра Сметс, бельгийская студентка факультета лингвистики, – и это именно то, что мы делаем. Очень, очень дистанционно.

Они только что завершили прогулку между лавовыми скалами, и им понравилось. Тропинки, предупреждают они, занесены снегом, и по ним очень сложно идти.

– Будь осторожен и возьми с собой телефон, – говорит один из них. Я благодарю студентов за совет.