Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии - [90]

Но всеобщая забастовка, которая парализовала бы всю экономическую жизнь, могла состояться только при том условии, что за нее выступили бы также социал-демократическое руководство и шедшие в его фарватере свободные профсоюзы.

На такое решение надеялись не только миллионы членов социал-демократических профсоюзов. Объявления всеобщей забастовки требовали целые производственные и местные группы АДГБ и даже отдельные отраслевые профсоюзы. Однако руководство АДГБ и в тот решающий час подтвердило свой союз с буржуазными организациями и откровенно антикоммунистическими политиками — сторонниками соглашательской линии. Вместе с христианскими и так называемыми (по фамилиям их реформистских создателей) гирш-дункеровскими профсоюзами оно в своем воззвании призвало массы, несмотря на «последние политические события, сохранять благоразумие».

Как и правление СДПГ, профсоюзное руководство утешало себя предстоящими выборами в рейхстаг, а также ожидаемым решением имперского суда по вопросу об антиконституционном смещении прусского правительства. Оно предупреждало, что момент для действий «не может предписываться врагами профсоюзов», и старалось всячески подогреть антикоммунистические настроения⁶¹.

Эта клевета на готовый к борьбе революционный пролетариат в момент наступления реакции по всему фронту способствовала углублению рва, существовавшего между коммунистами и социал-демократами. К ненависти коммунистов против заговорщиков, осуществивших государственный переворот в Пруссии, против рейхсвера и фашистов добавился теперь и их справедливый гнев против реформистских капитулянтов, а социал-демократические рабочие, большинство которых понимало, что надо действовать, поддалось опасению, будто спонтанная поддержка коммунистических требований может привести к расколу СДПГ и АДГБ, а тем самым к полному бессилию самой крупной рабочей организации.

Многочисленные воспоминания и другие свидетельства современников говорят о растерянности, отчаянии и ожесточенности рядовых социал-демократов, разочаровавшихся в своих руководителях. Например, социал-демократические рабочие, «рейхсбаннеровцы» рассказывают о том, как они до поздней ночи 20 июля с нетерпением ожидали любой новости, как они до последнего момента надеялись, что вот-вот раздастся призыв к борьбе. Даже полицейские части, построенные перед зданием Берлинского полицей-президиума, терпеливо ждали до позднего вечера приказа выступить против путчистов.

Важнейшим результатом событий 20 июля 1932 г. явилось разочарование многомиллионной массы сторонников социал-демократии, широко распространившееся среди них чувство своей беспомощности перед лицом реакционного насилия.

Итак, генеральная репетиция прошла для Гитлера без помех. Геббельс с удовлетворением записал в своем дневнике: «Все развертывается по плану… Красные свой решающий час упустили».

Глава шестая «Конституционное» попрание конституции

Сколь ни изощренными были замыслы генерала Шлейхе-ра, он не предвидел, что выношенный им «удар по Пруссии» приведет к значительному ограничению его собственной свободы политических действий и, следовательно, к крушению его плана самому стать ключевой фигурой в передаче власти Гитлеру. Если в результате «вероломства» Папена в отношении Брюнинга партия Центра и без того оказалась противницей нового кабинета, созданного как орудие Шлейхера, то государственный переворот в Пруссии, направленный также и против этой крупной католической партии, участвовавшей в прусской правительственной коалиции, свел на нет последние возможности взаимопонимания между ее руководством и правительством.

Теперь Папен мог рассчитывать только на поддержку немецких националистов, число поданных голосов за которых на выборах в рейхстаг 31 июля достигло, однако, своей абсолютной нижней точки за все время существования Веймарской республики. Первый и единственный раз она получила вдвое меньше голосов, чем партия Центра (2,2 млн. по сравнению с 4,6 млн.). Тем самым позиция канцлера и направлявшего его действия военного министра на предстоящих переговорах с фашистами оказалась настолько ослабленной, что о дирижерской роли Шлейхера в передаче правительственной власти нацистам теперь едва ли могла идти речь. И еще менее могла идти о ней речь, когда Центр, пользуясь изоляцией Папена и готовясь к желанному партнерству с Гитлером, сам попытался осуществить перевод стрелок на путях, ведущих фашистов к власти. Сразу же после выборов руководство этой партии начало сначала в Пруссии, а потом и в общегерманском масштабе переговоры с НСДАП о создании черно-коричневого, т. е. католическо-фашистского, правительственного блока.

Из июльских выборов в рейхстаг, в результате которых коммунисты получили 5,3 млн. голосов (почти на 700 тыс. больше, чем в 1930 г.), а социал-демократы — около 8 млн. (на 600 тыс. меньше, чем два года назад), Центр вышел единственной, кроме НСДАП, буржуазной партией, имевшей прирост голосов. Народная партия, Хозяйственная партия, Государственная партия, «Ландфольк» и Христианско-социальная партия, которые в 1930 г. еще собирали от 900 тыс. до 1,7 млн. голосов каждая, потерпели сокрушительное поражение и превратились в малозначительные осколочные партии.