Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии - [87]

Выдвинутые под знаком и в рамках Антифашистской акции инициативы включали в себя создание комитетов единства, созыв конгресса единства, проведение массовых митингов и недель антифашистской борьбы, демонстраций и забастовок протеста против нацистских сборищ и нападений вплоть до формирования отрядов самообороны из рабочих и безработных для совместного отпора фашистскому террору. Все проводившиеся по инициативе коммунистов действия Антифашистской акции определялись усилиями сделать то, что Эрнст Тельман на пленуме ЦК КПГ непосредственно перед провозглашением нового боевого фронта назвал «самым важным», а именно «устранить ту стену, которая стоит между социал-демократическими и коммунистическими рабочими» ⁵⁰.

Несмотря на значительные успехи, Антифашистской акции все же коренного перелома в решении этой задачи добиться не удалось. Время, упущенное антифашистскими силами к тому моменту, когда фашизм изготовился к генеральному наступлению, наверстать было уже нельзя. Хотя многие состоявшие в социал-демократических организациях рабочие (зачастую даже большие группы, а иногда и местные организации СДПГ, профсоюзов и «Рейхсбаннера») участвовали в комитетах, конгрессах, демонстрациях, а также в мерах самозащиты, проводившихся Антифашистской акцией, основная масса рабочих социал-демократов так и не решилась преступить освященный партийной дисциплиной запрет реформистских лидеров участвовать в ней.

Несмотря на подспудное недовольство своим руководством, большинство социал-демократических рабочих продолжало следовать за ним даже и тогда, когда правые социал-демократические лидеры отказались применить вместе с коммунистами против фашизма восхвалявшиеся ими как панацея от всех бед «государственно-правовые возможности» и совместно выступить против нацистов в парламентах.

Преодолевая эти оппортунистические взгляды, коммунисты энергично выступали в защиту каждого, как позже сформулировал Вильгельм Пик, «клочка буржуазной демократии» ⁰¹. Для поддержки внепарламентской борьбы против фашизма они были готовы идти на любые допустимые парламентские компромиссы. Ярким примером того явилось выступление Вильгельма Пика в прусском ландтаге.

В результате последних выборов (24 апреля), на которых нацисты получили 162 мандата (по сравнению с 6 в 1928 г.), абсолютного большинства в нем не имели ни блок фашистов с немецкими националистами, ни бывшие правительственные партии — СДПГ и Центр. Но поскольку такое большинство было необходимо, согласно принятому накануне выборов изменению процедуры избрания министр-президента (премьер-министра Пруссии, — Перев.), прежнее земельное правительство Брауна — Зеверинга — Хиртзифера и после своей отставки продолжало выполнять текущие дела.

Такая патовая ситуация царила и при выборах председателя ландтага, функции которого имели в Пруссии особенно большое значение: вместе с министр-президентом и председателем Государственного совета он образовывал коллегию, выполнявшую роль главы прусского государства. Дабы не допустить избрания на этот пост фашиста, коммунисты согласились при голосовании поддержать кандидатов СДПГ и Центра. В качестве же компенсации за это они потребовали отнюдь не включения коммуниста в президиум ландтага, а всего лишь таких мер, на которых настаивали за стенами парламента социал-демократические массы: отмены запрещения демонстраций и отказа от недавно принятого имперским правительством чрезвычайного распоряжения о сокращении расходов на социальные нужды, особенно на пособия безработным.

Когда СДПГ и Центр эти условия отклонили, коммунистическая фракция ландтага все же заявила о своей готовности (т. е. без всяких условий) при выборах его президиума поддержать тех же кандидатов. Логической предпосылкой этого, естественно, являлось то, что обе вышеназванные партии, часть депутатов которых выступала за неучастие в выборах (что фактически давало «зеленый свет» нацистам), выставят своих кандидатов. Выступая от имени КПГ, Вильгельм Пик потребовал поэтому всего лишь, чтобы «обе фракции заявили о своей готовности путем активного участия в выборах вместе с коммунистами отстранить национал-социалистов и немецких националистов от какого-либо участия в президиуме ландтага, будь то в качестве его председателя или вице-председателя» ⁵².

Но социал-демократия и Центр не пошли и на это, ибо, как высокомерно оправдывает этот шаг Карл Зеверинг в своих мемуарах, не желали, чтобы коммунисты ставили им свои условия ⁵³. «Это было бы смешно, когда бы не было столь серьезно, — замечает по данному поводу один из немногих в ФРГ историков-антифашистов, — Совместное выступление против нацистов отклоняется из-за «условия», направленного против нацистов» ⁵⁴.

Через две недели, 6 июля, социал-демократы и депутаты Центра в прусском ландтаге превзошли даже этот показательный пример саморазрушительной, антикоммунистической твердолобости. Как ни гротескно это звучит, они (покинув зал заседаний) уклонились от голосования за предложение коммунистов отменить запрещение двух газет — центрального органа СДПГ «Форвертс» и «Кёль-нише цайтунг», принадлежавшей партии Центра. Такое поведение тем более невероятно, что в это самое время буржуазная пресса уже без обиняков писала о предстоящей вскоре насильственной смене выполняющего текущие дела прусского правительства в ходе дальнейшей реализации шлейхеровского плана устранения социал-демократии и Центра из политической жизни страны.