Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии - [86]

Георгий Димитров в 1935 г. на VII Всемирном конгрессе Коммунистического Интернационала констатировал: «в наших партиях» имелись раньше «такого рода установки… что «Германия — не Италия», — в том смысле, что фашизм мог победить в Италии, но его победа в Германии исключена, потому что это промышленно высокоразвитая, высококультурная, имеющая сорокалетние традиции рабочего движения страна…»⁴¹. КПГ своевременно выступила против любых подобных иллюзий. Эрнст Тельман еще во второй половине 1931 г. не раз указывал на опасность гитлеровского фашизма, подчеркивая, что ее ни в коем случае нельзя недооценивать. Вильгельм Пик на пленуме ЦК КПГ в феврале 1932 г. дал трезвую оценку: создалось такое положение, при котором «фашизм может прийти к власти в Германии», и предостерег, что в этой ситуации партия может оказаться «разгромленной фашистами прежде, чем ей удастся повести массы на борьбу»⁴².

КПГ шла к трудящимся и открыто, с убедительной силой говорила им: только сплоченный рабочий фронт, привлекший на свою сторону и непролетарские слои, способен в последний час спасти Германию от неограниченного террористического господства самых агрессивных ставленников империализма. Она постоянно подчеркивала: в случае прихода к власти нацисты будут стремиться к войне как выходу из кризиса. «Чтобы удержать многомиллионные массы города и деревни от борьбы против варварской, загнившей капиталистической системы, — говорилось в другом воззвании ЦК КПГ, — буржуазия развертывает дикую националистическую кампанию. Подумайте о годах перед [первой мировой] войной, когда миллионы трудящихся еще не были брошены как пушечное мясо на смерть в грязь и кровь окопов ради прибылей тех, кто наживается на войне, ради интересов военной промышленности, финансового капитала! Сегодня, как и тогда, в Германии с помощью гитлеровской партии справляет свои оргии шовинизм, лживый ура-патриотизм… Гитлеровская партия подстрекает к войне против Советского Союза!.. Гитлеровская партия борется за броненосцы и за безумие вооружения!.. Гитлеровский фашизм никогда не должен взять власть в Германии!»⁴³

Коммунисты все отчетливее понимали степень фашистской опасности, все четче осознавали, что фашизм — это «не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы классового господства буржуазии — буржуазной демократии другой его формой — открытой террористической диктатурой»⁴⁴.

КПГ быстро изживала существовавшую в ней прежде тенденцию считать, будто правительство Брюнинга — это уже правительство установления фашистской диктатуры. Тщательно проанализировав обстановку и избегая любых преувеличений, Эрнст Тельман в начале июня 1932 г. охарактеризовал кабинет Папена, занявший место в имперской канцелярии, как «реакционное правительство, имеющее целью подготовить открытую фашистскую диктатуру» ⁴⁵.

Эта реалистическая оценка, нацеленная тогда же на использование противоречий внутри буржуазного лагеря, ориентировала коммунистов во всех боях и действиях частичного характера не упускать из виду главного врага, которому следует нанести решающий удар. Вместе с тем коммунисты создавали предпосылки для расширения фронта противников Гитлера и для мобилизации рабочих в рядах социал-демократии на борьбу против всех, кто пособничал и пролагал путь гитлеровскому фашизму, кто держал ему стремя и подсаживал его в седло.

Провозглашением Антифашистской акции КПГ выразила свою готовность бороться против фашизма рука об руку не только с членами других организаций самими по себе, но и вместе с этими организациями как таковыми, т. е. вместе с их руководящими органами. Уже за месяц до воззвания от 25 мая ЦК КПГ и Общегерманский комитет Революционной профсоюзной оппозиции в обращении ко всем рабочим, состоящим в Социал-демократической партии и профсоюзах, ясно заявили, что полны решимости вступить в союз с любой действительно желающей бороться организацией⁴⁶. Но такой союз, естественно, предполагал готовность других организаций, прежде всего СДПГ, реформистских профсоюзов, спортивных и молодежных объединений, «Рейхсбаннера» и т. п., к совместным соглашениям и сотрудничеству. Однако их руководители своим антикоммунизмом сами связали себе руки. «Они, — говорил Вильгельм Пик в прусском ландтаге, имея в виду правых социал-демократических лидеров, — стали пленниками буржуазии, настолько связаны они с нею борьбой против пролетарской революции»⁴⁷.

Поэтому коммунисты, неустанно призывавшие всех противников фашизма включиться в Антифашистскую акцию, вновь и вновь продолжали, по выражению Эрнста Тельмана, «со всей серьезностью повторять свое предложение рабочим из АДГБ, рейхсбаннеровцам, всем социал-демократическим рабочим, напоминать им: с вашей поддержкой мы сделаем все, что в наших силах. Мы хотим, — продолжал он, — призвать и мобилизовать на борьбу многомиллионные революционные массы в городе и деревне, чтобы террористические колонны нацистов не смогли установить в Германии свой кровавый режим»⁴⁸.

Специально встретившись с функционерами СДПГ и «Рейхсбаннера», Председатель КПГ повторил в беседе с ними: «Для нас, коммунистов, само собою разумеется, что социал-демократические и рейхсбаннеровские рабочие могут участвовать в Антифашистской акции, не покидая свою партию. Если бы вы миллионами влились в сплоченный фронт, мы только приветствовали бы это с радостью, Даже если у вас, по нашему мнению, еще и остаются неясности по некоторым вопросам оценки нами СДПГ. ^Кгучая проблема, которая не терпит никакого отлагательства для всех рабочих, — это как не допустить установления в Германии фашистской диктатуры?»