Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии - [46]
Фашизация верхушки Гельзенкирхенского концерна была, однако, лишь симптомом того процесса, который захватывал теперь гораздо более широкие круги финансового капитала. О том, как он открывал Гитлеру путь к другим группам рурских промышленников, вспоминал позже сам Кирдорф. Отметив то «грандиозное впечатление», которое произвел на него при первой встрече, длившейся четыре с половиной часа, монолог Гитлера, он поведал:
«Я попросил фюрера изложить сделанный мне доклад в виде брошюры. Эту брошюру я затем от своего имени распространил в кругах индустрии и хозяйства. Осознав, что только политика Адольфа Гитлера приведет к цели, я в дальнейшем полностью предоставил себя в распоряжение [нацистского] движения. Вскоре после мюнхенской беседы в результате воздействия написанной фюрером и распространенной мною брошюры состоялся ряд его встреч с руководящими лицами промышленного бассейна, в ходе которых Адольф Гитлер коротко и ясно изложил свои взгляды»>23.
В этой брошюре, текст которой стал известен только через 41 год (в 1968 г., и это весьма характерно для утаивания всех документов, доказывающих сообщничество, имевшее место между крупной промышленностью и главарями «рабочей» партии!), Гитлер повторил то, что он обычно говорил, выступая перед представительными органами предпринимателей>24.
Во-первых, высказав понимание финансовых забот и трудностей сбыта для промышленности, он заверил их, что «сильное националистическое государство» сможет дать монополистическому капиталу «защиту», а также «свободу для его существования и развития». Во-вторых, Гитлер всячески старался развеять опасения крупных капиталистов насчет его псевдосоциалистической массовой пропаганды. И в-третьих, нацистский главарь недвусмысленно высказал свою приверженность к экспансионистской войне во имя интересов монополий.
Главной идеей его брошюры было: «Решающий исход экономических схваток никогда еще не зависел от большей или меньшей сноровистости отдельных конкурентов; нет, он определялся силой того меча, который они бросали на чашу весов в борьбе за свое коммерческое дело, а значит, и за свою жизнь»; посему «политика должна считать своей высшей задачей дать этому естественному империализму столь же естественное удовлетворение».
В первой устроенной Кирдорфом встрече «руководящих лиц [Рурского] промышленного района» в октябре 1927 г. (уже после распространения брошюры) приняли участие 14 крупных предпринимателей. «Неоспоримо, — писал впоследствии Кирдорф, — что все участники были глубоко взволнованы его (Гитлера. — /?. Р.) захватывающим изложением своих идей» >25. Но боссы Рура отнюдь не принадлежали к тем, кто будет сложа руки предаваться элегическим эмоциям. Они привыкли жестоко и энергично браться за осуществление осознанной ими целесообразности и при этом как можно меньше привлекать к своим темным махинациям внимание широкой общественности. Этим, кстати, и объясняется, что мы по сей день не знаем имен 14 сообщников Кирдорфа и историки почти ничего не могут сказать насчет того, о чем же конкретно договорились могущественные слушатели Гитлера в тот осенний день 1927 г., дабы помочь победе «захватывающих» идей нацистского главаря.
Однако никоим образом не является ошибочным предположение, что тогда в доме Кирдорфа образовался (пусть организационно и не имевший никакого статута) орган крупных промышленников, имевший своей целью всестороннее содействие гитлеровскому фашизму. Это предположение тем более обоснованно, что владелец Гельзенкирхенского концерна однажды уже принимал решающее участие в создании такого действовавшего исподтишка и состоявшего из 12 поименно известных лиц>26 ультрареакционного, крайне антиреспубликанского пропагандистского центра империализма, деятельность которого оставила зловещие следы в истории Германии.
Тогда, в 1919 г., это было внешне неприметное «Хозяйственное объединение» — так именовался созданный тяжелой промышленностью центр но финансированию и руководству гугенберговским газетным (а впоследствии и кино-) концерном. Он подчинил своей власти более половины всей провинциальной прессы и в значительной мере содействовал подрыву устоев Веймарской республики, усилению (позже пошедшему на пользу НСДАП) массового влияния партии немецких националистов, а также поправению других буржуазных партий. Вероятно, в созданный в 1927 г. новый центр кроме Кирдорфа вошли и другие члены в то время еще полностью функционировавшего «Хозяйственного объединения». Этим объясняется и та почти безоговорочная (хотя в силу конкурентной борьбы и не всегда последовательная) поддержка, которую оказывала нацистскому движению с 1929 г. гу-генберговская пресса.
Поэтому было бы упрощением представлять себе дело так, будто Кирдорф и его сообщники уже в 1927–1928 гг. столь же целеустремленно вели дело к назначению Гитлера рейхсканцлером и к установлению фашистской диктатуры, как в 1933 г. Эти господа, постоянно делавшие ставку на самые различные варианты и имевшие в своих рядах также других видных буржуазных политиков и деятелей, политическая программа которых отвечала их интересам, отнюдь не были склонны вручить собственную судьбу (которую они отождествляли с судьбой Германии) выскочке Гитлеру с его внушавшими подозрение фразами о «социализме».
Книга охватывает многовековую историю российского самодержавия, но основное внимание автора сосредоточено на царствовании Николая II, убийстве его семьи и ее посмертной судьбе. Показано, что хотя со времени расстрела царской семьи прошло сто лет, проблемы цареубийства остаются острыми в современной России и от того, как они решаются, во многом зависит ее настоящее и будущее.
В книге на основе конкретных примеров мужества и героизма, проявленных старшим поколением советских людей в годы гражданской и Великой Отечественной войн, показывается формирование боевых традиций Советской Армии и Военно-Морского Флота, их преемственность молодыми защитниками Страны Советов. Авторы рассказывают старшеклассникам о военно-учебных заведениях и воинских династиях, которые в составе Вооруженных Сил СССР прошли славный героический путь за 70 лет существования Советской власти.
Книга рассказывает об истории янычарского корпуса, правилах и нормах его комплектования и существования, а также той роли, которую сыграли янычары как в военных, так и во внутриполитических событиях Османской империи. В монографии показаны фундаментальные особенности функционирования османской государственности, ее тесная связь с политикой войн и территориальной экспансии, влияние исламского фактора, а также значительная роль янычарского войска в формировании внешней и внутренней политики турецких султанов.
Книга посвящена Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому. Автор, московский журналист, военный историк В. С. Яровиков, лично знавший Александра Михайловича, рассказывает о полководческой деятельности Василевского в годы Великой Отечественной войны, его работе на высших постах в Вооруженных Силах, об участии в обобщении опыта войны, о личных качествах Александра Михайловича — человека, коммуниста, полководца.
В истории средневековой Руси трудно найти более противоречивый сюжет, чем место в ее системе Полоцкого княжества. Связанный с остальной Русью общностью начальных судеб, исповеданием православия, языком и письменностью, Полоцк в переломный момент своего развития стал на долгие века частью не Русского, а Литовского государства. Парадокс этого феномена состоял в том, что Литва, поначалу зависимая от Полоцка, затем взяла над ним верх, но это могло случиться только после того, как полоцкое влияние преобразовало саму Литву: русский язык стал надолго ее государственным языком, а князья литовских династий сплошь и рядом отвергали язычество и принимали православие во имя торжества единодушия со своими славянскими подданными.
Очерк знакомит с историей древнего украинского города, рассказывает о борьбе трудящихся бывшей Бессарабии за воссоединение с Советской Отчизной, а также о расцвете экономики и культуры края в послевоенный период.