- Почему ты не садишься? - ласково спросил он. - Нам сейчас надо поесть.
- Если она хорошо пойдет, мы к соусам добавим линию супов.
У огня Фейт казалась особенно бледной и потерянной. У Сэма мелькнула мысль: будь он великаном, она все равно бы его не заметила.
- Фейт, пожалуйста! - Он чувствовал себя бессильным. Как заглянуть в нее? Что там происходит? - Садись.
- Я пытаюсь представить, как это было. - Не моргая, она смотрела в огонь. - Спрятаться в дыре, одному, в темноте, и долбить скалу час за часом, день за днем. И в конце жизни, - она подняла вверх банку из-под кофе, - все, что осталось от одинокой работы, - ржавая банка с галькой?
Она заглянула в банку, вытащила камень и швырнула его в огонь.
- У него была моя фотография. Снимок после окончания школы. - Фейт достала снимок и уронила книгу на землю. - Я нашла ее между страницами двести тридцать шестой и двести тридцать седьмой. Это Марк Твен, «Жизнь на Миссисипи». Он читал классиков - Хемингуэя, Фицджеральда, Стейнбека. Еще один сюрприз.
Сэм тоже был удивлен. Бывая в шахте раньше, он не обращал внимания на книги. А она не только обратила, но и полистала и нашла свою фотографию.
- Фейт, позволь мне…
Он подошел к ней, но она отпрянула. Глаза сверкали, яркие и злые.
- Я имела право знать! Они слишком много мне должны.
- Они не хотели обижать тебя. Диггер, твоя матушка, Джозеф. Они все любили тебя.
- О да, Джозеф! Меня не назовешь несчастливой. - Теперь в голосе звучало раздражение. - У меня было целых два отца. Одному я никогда не могла угодить, и он редко бывал дома. А другой не хотел иметь со мной ничего общего. - Она уставилась на фотографию. Хочешь услышать кое-что забавное, что я никому не рассказывала? Когда я была маленькой, я часто фантазировала, будто у меня другой отец. Настоящий, который приезжает и забирает меня и мою мать. Мы где-то живем, может быть, даже в горах. Какие глупые мечты, Сэм. И в результате - банка, полная ненужных камней.
Она бросила банку в костер. Во все стороны полетели искры.
- Будь ты проклят, Диггер Джонс! - Она скомкала фотографию. - Отправляйся прямо в ад!
Фотография проплыла в воздухе и упала в огонь. Пламя тут же охватило ее, она зашипела и превратилась в темный пепел. Фейт закрыла рот рукой.
- Боже мой! - Глаза потемнели от отчаяния. - Что я наделала!
- Это всего лишь фотография, солнышко. - Сэм обхватил ее за плечи и прижал к себе. - Это не важно.
- То же самое я говорила себе. Когда узнала, что Диггер был моим отцом… Когда поехала на похороны… Даже когда мы поженились… Я говорила себе, это все не важно. Пока я контролирую «Илайджа Джейн», все остальное не имеет значения. - Пальцы вцепились в его рубашку, она смотрела Сэму прямо в лицо. - Я ошибалась, Сэм. Я могла сколько угодно говорить, что это не имеет значения, но я лгала. Это имеет значение. Я не хотела, чтобы он умирал. Я хотела сказать ему в лицо, как я его ненавижу. Потому что он унизил меня, сделал мою мать несчастной. Если его нет в живых, я должна сама в этом убедиться. Тогда я смогу позволить прошлому уйти и начать свою жизнь, освободившись от злости. Ты, должно быть, думаешь, что я ужасная зануда. - Вздрогнув, Фейт повернулась к нему.
- Я думаю, что ты самая удивительная, невероятная, сексуальная, интеллектуальная, самая соблазнительная женщина. - Он поцеловал ее.
- Мне нравится, что сексуальная и соблазнительная. - Фейт улыбнулась, наслаждаясь его легкими, как пушинки, поцелуями. - Продолжай, - пробормотала она.
- Красивая, потрясающая, экстраординарная.
- Я не это имела в виду, Сэм. - Она запустила пальцы в его густые волосы и притянула его рот к своему. - Вот что я имела в виду.
От выдохнутых ею слов отчаяние, нараставшее в нем весь день, моментально улетучилось. Он впился губами в ее рот с жадностью, которой не испытывал раньше. В ответ она стонала, прижимаясь к нему. У Сэма кровь стучала в висках и огонь разливался по венам.
Он поднял ее, и она обвила длинными, стройными ногами его талию. Фейт изгибалась, приникая к нему, вдавливая груди в его грудь. Потом протиснулась руками в щелку между их телами и стала расстегивать рубашку Сэма, нетерпеливо дергая ткань. Прикосновение нежных, мягких пальцев к голой коже вызвало искры наслаждения. Он закрыл глаза и застонал.
Крепче прижав Фейт к себе, Сэм сделал шаг к спальным мешкам, которые заранее разложил у костра. Всего несколько шагов, но Фейт путешествие показалось бесконечным. Этот мужчина нужен ей, она отчаянно хотела его. Первый раз в жизни она поняла, что значит чувствовать себя женщиной. Если бы она могла найти слова, она бы сказала ему, что он дал ей и как много значит для нее.
Сердце екнуло, когда он опустил ее на спальный мешок. У нее горела кожа. Фейт разрывалась между желанием, чтобы эта гладкая мука продолжалась вечно, и мольбой | том, чтобы он поспешил. Она тихо застонала.
- Скажи мне, солнышко, чего ты хочешь? - он ласкал губами ее шею.
- Я хочу тебя, Сэм, - прошептала она, притягивая его рот к своему. - Только тебя.
И Фейт приняла его в себя, благословляя каждое его прикосновение и наслаждаясь слиянием с ним.
На следующее утро солнце поднялось слишком рано. Фейт открыла глаза и поняла, что лежит в спальном мешке одна. Жар тела Сэма еще сохранялся. Фейт перекатилась на его место и, вспомнив ночь, провела руками по мягкой фланелевой подкладке мешка. Этот мужчина ненасытен. Пожалуй, и она слишком жадничала, улыбнулась Фейт и вытащила хлопчатобумажную рубашку и тренировочные штаны из рюкзака, лежавшего рядом. Ладно, призналась она, широко улыбаясь и прячась в глубине спального мешка, жадничала. Немножко.
