Как бы волшебная сказка - [95]

Он воспользовался временем ожидания, чтобы, выйдя в коридор, снова позвонить родителям. Мэри расфилософствовалась; он узнал, что Тара чем дальше, тем больше действовала ей на нервы, и был не удивлен. Он уловил в ее голосе что-то похожее на облегчение. Поговорил Питер и с отцом; Делл, напротив, был вновь в смятении, но старался казаться безмятежным. Он предположил, что Тара снова вернется, когда будет к этому готова.

Однако в глубине души Питер понимал, что это не так.

Позвонил он и Женевьеве. До этого у них не было времени поговорить подальше от ушей Ричи об исчезновении Тары. Вот же маленькая дрянь, сказал Питер. Женевьева призвала его не судить Тару чересчур строго, ведь в их с Ричи отношениях могло быть такое, о чем они ничего не знают и о чем недавние события могли напомнить Таре слишком остро.

Питер вернулся в приемную. Ричи еще не освободился. Питер закрыл глаза. Время шло. Он не был уверен, спал ли он, когда почувствовал, что кто-то над ним стоит.

Это был Ричи.

– Непонятные дела, – сказал он.

Питер вытаращил глаза, просыпаясь:

– Какие дела?

Ричи хмыкнул и сморщил нос:

– Эта штука пропала.

– Какая штука?

– Да та. Опухоль.

Питер подумал, что, должно быть, все еще спит. Провел широкой ладонью по лицу:

– Что значит «пропала»?

– Не могу объяснить. И они не могут. Хотят снова все повторить.

– Снова все повторить?

– Да. Томографию.

Питер встал:

– Можно как-нибудь пояснее? Пожалуйста, Ричи.

Вышел старший врач-консультант, крепкий мужчина с короткой бородкой и лысиной, похожей на монашескую тонзуру.

– Готовы? – уточнил он у Ричи.

– Что происходит? – поинтересовался Питер.

– Можно, он пойдет со мной? – попросил Ричи консультанта. – А то мне как-то не въехать.

Консультант обратил к Питеру лучистый взгляд. Погладил бородку:

– Не возражаю.

В служебном помещении при рентгеновском кабинете консультант подвел их к компьютерному монитору. На экране были два снимка рядом. Он указал на правый:

– Вот предыдущая томограмма вашего друга, снятая несколько дней назад. Опухоль хорошо видна, размером аж с виноградину. – Потом он указал на левый снимок. – А это сегодняшняя томограмма. Опухоли нет.

– Ошибка, – сказал Питер.

– Точно так же подумал и я, – ответил консультант. – Обычно мы снимки сразу не сравниваем, просто проверяем навскидку, надо же убедиться, что машина не барахлит, а тут рентгенолог сразу углядел отличие, прежде чем позвал меня. Сперва я подумал, как и он, что это снимки двух разных людей. Но взгляните: вот, вот и вот. Нет сомнения, что это сканы одного и того же мозга.

– Так куда же она делась? – удивился Питер. – Куда пропала опухоль?

Консультант подпер губы кулаком и уставился на Питера. У него не было ответа.

– Она не могла просто взять и исчезнуть! – воскликнул Питер.

– Я хочу проверить все еще раз, – сказал консультант.

– Не могла она просто взять и исчезнуть.

– За все годы своей работы не видал подобного, – проговорил консультант, – но порой такое происходит, и это называется «спонтанная ремиссия». – Он повернулся к Ричи. – Вы в Бога верите?

– Нет, – отрезал Ричи. – И теперь тоже не собираюсь.

– Я тоже, – сказал консультант. – Дело в том, что, если вы не верите в чудеса, остается лишь красивая и неразрешимая тайна.

– Я не против тайны, – ответил Ричи, – если это значит, что опухоль могла пропасть.

Консультант, казалось, улыбался и хмурился одновременно.

– Ну что, повторим томографию?

– Я готов, – согласился Ричи. – Подождешь меня, Питер?

– Я прямо за дверью, брат, – сказал Питер. – Прямо за дверью.

43

Слушай голос луны

Вздымающей волны морей

Садись ко мне на коня

Будь любовь невестой моей.

«Невеста», слова Кейт Расби[55]

Спустя недели две после второго исчезновения Тары семья отправилась днем погулять в Аутвудс. Питер и Женевьева, Эмбер и Джози. Джек тоже был там, хотя Питер сказал: спятил ты, что ли, никакого воздушного ружья ни в коем случае. Был и Ричи, ставший своим в «Старой кузнице». Он нес Джози на плечах по лесу. Самым, наверное, необычным было то, что Зои изъявила желание поехать с ними и притащила с собой своего друга с дредами. Друг с дредами был очень рад, потому что считал Ричи крутым. Он видел его выступление в «Белой лошади».

Среди знатоков пошел разговор, что старый лабух в хорошей форме и выдает что-то новенькое впервые за десять лет. В «Призрачной карете» было не протолкнуться. Все в местном музыкальном мире кивали с умным видом, как бывалые рецидивисты, и говорили: Ричи, да, этот Ричи, он смыслит в гитаре; да, этот Ричи классно лабает. Отчего-то каждый заявлял, что слышал его прежние вещи, и отчего-то каждый хотел с ним познакомиться.

Что до самого Ричи, то он очень тосковал по Таре, но он работал над песней, в которой говорилось, что вторая рана никогда не бывает такой мучительной, как первая. Там были строки о шраме поверх старого шрама. Песня была еще не закончена, но он работал над ней. Однако более чудесным, чем песни, было исчезновение опухоли, а с нею и его головных болей. Страшные слепящие мигрени, появившиеся вместе с возвращением Тары, с ней и ушли. Какое-то невероятное совпадение – совпадение, о котором Ричи не любил слишком много думать, но почему-то именно эта мысль не оставляла его.