Как бездомная собака - [12]

ГЛАВА VI

На следующий день начался школьный год. Сесиль на своей маленькой машине «Симка» отправилась по дороге в Больё. Эли побежала в деревенскую школу в Тюдей. Стояла прекрасная летняя погода.

Элизабетта была вся в новом, - в новых сапожках, светло-голубом переднике, в новом джемпере, связанном тетей Розой, и в клетчатой юбочке, купленной мамой. Она и сегодня будет самой хорошенькой и лучше всех одетой из школьниц. Да и раньше, в Жорнаке, она, по правде говоря, ни в чем не терпела нужды. Попечительство о сиротах старалось возможно лучше одевать своих питомцев, чтобы они не отличались от других детей и от этого не страдали.

Тем не менее Эли чувствовала разницу между вещами, которые она по мере надобности получала от мадам Бержэ, и платьями, которые ей шила тетя Роза, джемпером, который она связала. Каждый стежок на юбке, каждая петля вязанья были сделаны именно для нее; и эта юбка, и этот джемпер, сделанные с любовью, не походили ни на какой другой джемпер, ни на какую другую юбку.

Это ее мама, Сесиль Монзак, купила ей сапожки на каучуковой подошве, а также чудесные светло-серые туфли, которые она носила по праздникам, и белые летние сандалии; это мама укоротила ей передник (Сесиль пришлось это сделать самой, хотя она терпеть не могла шить). Мама купила ей голубой непромокаемый плащ и даже подарила новый портфель из настоящей кожи.

Девочка неслась, словно на крыльях, по крутой дороге в школу. Она забыла о своей неприязни к одежде и белью, полученным от мадам Бержэ, которые она еще, донашивала; старалась забыть и о вчерашнем горе, о нависшей над ней угрозе, о которой догадывалась. «Если б мама решила не оставлять меня у себя, - думала Эли, - она не потратила бы на меня столько денег». Бедняжка не хотела признаться себе в том, что новая школьная экипировка была куплена еще на прошлой неделе, когда они с матерью ездили в Брив и сделали там покупки для нового школьного года.

Она с гордостью думала о том, что все называют ее теперь Элизабеттой Монзак, как будто мама уже удочерила ее.

Все же, несмотря на эти успокоительные мысли, тревога поднималась снова в ее душе по мере того, как она сама поднималась по крутой дороге в Тюдей.

Что могла сказать ее матери мадам Бержэ, чтобы вызвать у той слезы? Может быть, инспекторша нашла ее настоящую маму, которая произвела ее на свет?

Ее настоящая мама? Эли читала книжки о похищенных детях, о пропавших детях, которые в конце концов находили свою семью. Семья эта всегда бывала очень богата. Иногда они оказывались даже королевскими детьми, принцами и принцессами, которых в течение многих лет оплакивали их родители-короли. Эли очень бы хотелось вообразить себе, что и с ней случится нечто подобное. Нередко, делая вид, что играет или думает о другом, она прислушивалась к рассказам мадам Бержэ, когда та бывала у них. На попечении мадам Бержэ в их департаменте было пятьсот ребят, и она многое могла рассказать. Однако ее истории совсем не походили на мечты Эли. Что делать! Нужно примириться с пустотой, зияющей в начале ее жизни, жизни ребенка, оставшегося без отца и матери, и стараться найти себе утешение. Она любила свою приемную мать, которую ей посчастливилось обрести. Она была благодарна Сесили за то, что та дала ей отца, «замученного на войне», но ей хотелось бы иметь «живого папу», папу ласкового и любящего.

Она замедлила шаги. Тоньо, обещавший зайти за ней, чтобы вместе отправиться в школу, не пришел.

Но вот он бежит по проселочной дороге, чтобы ее нагнать. Эли предпочла бы, чтобы Тоньо был побогаче, но так как он был красивым парнишкой и учился лучше ее, Эли восхищалась его умом и живостью; к тому же он дружил с ней, поэтому она его любила. Она даже устраивала ему сцены, если он оказывал слишком много внимания другой девочке. Чтобы нравиться ему, чтобы Тоньо не называл ее «противной девчонкой», она старалась при нем быть вежливой и кроткой.

Тоньо носил новые башмаки на деревянной подошве, которые сильно стучали. Из-под темно-серого передника выпущен был белый воротничок рубашки. Лицо его во время каникул сильно загорело, а черные глаза сверкали.

- Я думал, что опоздаю, - сказал Тоньо, отдышавшись.- Бланшетта ни за что не хотела выйти из клевера. Ну и замучился же я с этой проклятой коровой!

День Тоньо начинался очень рано, - на рассвете он выгонял коров в поле. Жозе Гонзалес, его отец, был работником на ферме в имении Сесили.

- Ну а ты, ты тоже хороша, - добавил он, - обещала прийти поиграть со мной на лугу и не пришла..» Я тебя прождал весь вечер.

- Я оставалась с мамой. Дядя, тетя и мои кузены вчера утром уехали. Нам пришлось за ними все прибрать, у нас было много работы.

- Бедняжка! Наверно, очень измучилась!

Эли посмотрела на него недружелюбно. Он, конечно, смеялся над ней. Мальчик не выносил, когда Элизабетта утверждала, что помогает по хозяйству, - ведь ее мама, мадам Монзак, была богата, и мать Тоньо, Мария, каждое утро приходила в «ля Трамблэ» для домашней работы. Вот Тоньо - тот имел право говорить, что он трудится, он-то знал, что такое труд.

- У тебя новый передник? Какой хорошенький! Голубой с белой обшивкой, - мальчик был уверен, что Эли ждет от него любезностей и, так как он был вежлив, как все испанцы, ему ничего не стоило говорить комплименты.