Кафе - [3]

Наконец, человек выпрямился, повернулся и махнул кому-то рукой. Тут же откуда-то появился человек номер два, тоже в джинсах, на этот раз без прорех, и в черной футболке. Снова какие-то движения в дальнем углу, за которыми Григорий уже не наблюдал, потому что отвлечен и увлечен был принесенными пельменями.

А смысл появления этой пары выяснился очень скоро, потому что среди гула голосов и бряканья посуды прозвучали несколько взятых наугад аккордов, пронзительно взвизгнул микрофон, чиркнул отрывок гаммы, грохнули еще несколько дежурных аккордов и, после небольшой паузы, во время которой наступила тишина, и всеобщее внимание оказалось прикованным к ожившему дальнему углу, зазвучала музыка.

Итак, пара оказалась музыкантами.

Один из них, тот, что в рубахе, сел за синтезатор, второй приник к саксофону. Мелодия, которую для начала извлекли они из своих инструментов, была незнакомой и очень простой. Затем прозвучало что-то вроде попурри из популярных песен советских времен.

Кое-кто из спортсменов выбрался на оперативный простор - потанцевать. К ним присоединилась одна из парочек помоложе.

За это время принесенные пельмени кончились, а в зале заметно прибавилось народу. У Григория появились соседи, - двое мужчин весьма респектабельного вида, но уже слегка навеселе. Оба тут же заказали коньяк и обильную закуску, а сами вполголоса принялись о чем-то разговаривать.

Григорий, которому уже расхотелось покидать обжитое место, попросил бутылку пива и какой-то немудрящий салатик, удобно развалился на стуле и принялся разглядывать танцующих.

Впрочем, ничего, достойного особого внимания, он не обнаружил. Обычные дергающиеся фигуры в разной степени самоконтроля. Музыканты были куда интереснее: абсолютно поглощенные своим делом, не обращающие внимания на колышущуюся перед ними толпу.

Зазвучала очередная мелодия, и тот, что сидел за синтезатором, запел. Григорию сразу же понравился его голос, такие голоса ему всегда нравились, - низкие, с природной хрипотцой. Музыкант пел так же, как и играл: отстраненно, не глядя на публику, то ли сам для себя, то ли для своего компаньона с саксом. Песня была мелодичная и совершенно незнакомая, что-то про поезда, вокзалы и прочую тоску расставаний. Танцующие частично разобрались по парам и заколыхались в заданном ритме, частично вернулись за столики. Снова стали слышны разговоры, зазвякали вилки и бокалы.

Стало совсем уютно.

Гриша по старой привычке подумал, как славно было бы посидеть здесь с Ниной, и в груди его тут же заворочалась жгучая обида и недавнее унижение. Он даже закрутил головой, с силой растирая лоб, таким острым оказалось это чувство.

Соседи по столику оба заметили это движение, замолчали, глядя на паренька, а потом один из них предложил коньячку. Григорий отказался было, но, видимо, сделал это без достаточной убедительности, потому что как-то моментально на столике появилась чистая рюмка, в которую плеснули щедрую порцию напитка, и тут же предложен был общий тост - за справедливость. Тост этот, беспроигрышный абсолютно во всех ситуациях, поддержан был единодушно, и коньяк был торжественно осушен.

Как-то опять же незаметно возник ни к чему не обязывающий разговор - о достоинствах все того же коньяка, о формах мелькающих вокруг официанток (причем мнению "юного приятеля" почему-то уделялось особое уважительное внимание), об этом самом кафе, завсегдатаями которого, оказывается, были новые знакомые Григория. Отрекомендовались, кстати, они Олегом Севостьяновичем и Игорем Константиновичем. Со смехом посетовав на труднопроизносимые отчества, они предложили называть их по именам, без лишних церемоний. Впрочем, после третьей порции коньяка на церемониях было бы смешно и настаивать.

Выяснилось, что Олег и Игорь приходят сюда именно-таки послушать понравившийся Грише дуэт. Музыканты эти - братья Перечесовы, Глеб и Аркадий, и они не какие-то там заурядные лабухи, а чего-то там лауреаты иди дипломанты, но вот играют в этой забегаловке, Бог их ведает, почему. Кое-что они, как водится, сочиняют сами, ничего выдающегося, но есть вполне симпатичные вещи. Тексты так себе, а мелодии очень даже ничего.

В подтверждение своего близкого знакомства с репертуаром братьев, Игорь в ближайшей паузе выкрикнул:

- Ребята! Уличное кафе, ага?

Брат с саксофоном улыбнулся, даже что-то такое приветственное сделал рукой - вижу, мол, узнал. Зазвучало вступление, опять немудрящее, легкое, запоминающееся с первой ноты.

... Я позвоню тебе

и расскажу, как мечтаю о встрече,

Я попрошу тебя

бросить сейчас все дела,

Я подарю тебе

полный любви удивительный вечер,

Я буду ждать тебя

у кафе, как всегда.

И припев, почему-то показавшийся Григорию словно пришитым отдельно и сделанным в другом музыкальном стиле:

... Ах, это уличное кафе: войти нетрудно, уйти непросто;

Ах, это уличное кафе среди обыденных серых стен...

Ах, это уличное кафе, - в житейском море веселый остров,

Простое маленькое кафе, - четыре столика, яркий тент.

Снова проигрыш, - легкий, воздушный, кончиками пальцев по клавишам и клапанам.

... Нам не нужны сейчас увеселения шумных компаний.

Так хорошо бродить по переулкам пустым...