Кадын - [4]
Все это было так, мы знали, но отчего-то никто в станах не завидовал им, и никто не хотел, чтобы дочери их вечными девами стали. В отдельном чертоге стояли их дома, редко с людьми общались они, и стойбищенские, хоть уважали, а больше боялись их. Только раз в году открыто к людям выходили они, на праздник весны: танцевали. А Камка так продолжала:
— Гордости и чванства эти девы не знают — Луноликая матерь карает таких. Лжи, обжорства, жадности не знают — Луноликая матерь карает таких. Как все дала — отобрать в любой миг может. Дверь в свой чертог отворив, выгнать в любой момент может.
Мурашки побежали у меня по спине. С детства питая любовь к таким девам, я только в тот миг поняла, отчего они были такими: держались вдали от людей, лишнего слова не говорили, себя в строгости и почти нищете держали, хотя могли бы иметь все, как мой отец. Представилось мне тогда, что, всегда Луноликой длань на себе ощущая, они боялись ее и все чувства и слабости в себе подавляли. Представилось мне, что Луноликая, прогневавшись, в любой момент может ударить такую деву чеканом с неба.
И другие девы, верно, о том же думали, потому что спросила тут Ак-Дирьи:
— Как карает? Смертью?
Камка тяжело взглянула на нее и не сразу ответила:
— Смерти не боится Луноликой матери дева. Своего дара лишает госпожа ту, что нарушила обет, кто дух свой в слабости держит. Бесстрашной дева была — последней трусихой вмиг станет. Не имела врагов — любой будет ей враг. Не знала поражения — дитя ее победит. Потерявшая дар быстро смерть свою найдет, но жизнь такая страшнее смерти.
Меня била лихорадка — так ясно представила себе эту кару. Девы другие тоже сидели мрачны.
— Сейчас вы вправе решать, принять ли вам этот дар, — сказала Камка. — Вы слышали все и знаете о жизни, которая ждет вас. Выбор духов — не приказ, а на вас указанье. Если же сердце чует, что не выдержать вам жизни такой, что быть обычной девой милее, можете сказать сейчас и уйти. Стать простым человеком по воле своей сейчас можете вы. Дав обет — не сможете: хуже худшего это, девы. Решайте.
Все молчали и не поднимали глаз. Глубоко в себя заглянуть я пыталась: справлюсь ли с жизнью такой? И, верно, это другие делали. Но увидела я простой ответ: если об этом с детства мечтала, другой жизни не может быть у меня. В чем же сомневаться? И первой я подняла глаза.
— Я готова, — сказала.
И все девы за мной так ответили. Радостно стало мне, будто скинула тяжкую ношу, но Камка по-прежнему строго сказала, будто не очень верила нам:
— Это лишь первый шаг, девы. Еще будет возможность у вас на этом пути остановиться.
Потом достала из куля, на котором сидела, кожаный сверток, развернула и подала каждой из нас тонкий пояс с серебряными накладками. Пряжки были с головами барса-царя. Такие пояса все Луноликой матери девы носили. С гордостью мы опоясались — будто уже ими стали.
После посвящения, когда остальные девы вернулись в стан, мы впятером зажили с Камкой на круче.
Как и прежде, день начинался с удара и гула. «Дон-дон-донн», — пела пещера: при входе повесила Камка свой медный блин. Звук наполнял изнутри гору и нас самих, выносил из сновидения. Оставив кого-то главным, Камка уходила на охоту и к своим лошадям. До ее возвращения мы укрепляли наши тела упражнениями.
Главные же наши занятия были вечером, когда поднималась луна. Камка шла на утес, разводила огонь и нас подзывала.
Этот утес мы прозвали лунным. Потому что месяц являлся, казалось, прямо напротив, и видна было оттуда вся долина, и озеро, рекою рожденное, и видно было, что имеет оно тоже форму месяца. Собрав, Камка сажала нас вокруг костра, а когда успокаивалось дыхание наше, мы ложились и позволяли луне заполнить наши тела.
— В первые дни луна вам силу свою передать должна, — говорила Камка. — Как сосуды пустые, наполнит собою вас. Сила женская в гнезде копится, — говорила она и клала руку на низ живота под пупом, между костей. — Лежите и наблюдайте, как свет будет вас заполнять.
И мы ложились, смотрели на чистое, холодное небо. Лунный свет заливал утес, а Камка медленно ударяла в бубен, и каждый удар будто бы отдавался в женском гнезде. Долго так мы лежали, пока мороз нас не касался, тогда поднимались и прыгали вокруг костра — отчасти чтобы согреться, но и оттого, что радость переполняла.
Потом возвращались в пещеру. На утесе каждая из нас нашла по велению Камки плоский голыш размером с ладонь. Этот голыш — Камка его назвала оньго — мы должны были класть себе на живот, когда ложились спать, чтобы его прохладу ощущать и лунный свет вспоминать. Так засыпали, и сны, которые тогда снились мне, были ярки и удивительны. Диких зверей были они полны, коней и ветра. Снился и царь-барс, как будто следит он за мною. Снился и дом, и всегда я сидела с отцом и братьями, как равная, а не как женщина или дитя.
А потом в одном сне барс приблизился и остался рядом, на меня глядя не так, как звери смотрят. И я поняла тогда, что это мой дух-ээ возвратился и готов мне помогать.
На следующую ночь было первое полнолуние на круче.
В тот день Камка рано нас разбудила, голышом, при первом свете погнала на кручу. Сыпал мягкий снег, за ночь у лиственниц намело сугробы. Камка велела нам искупаться в снегу и не разрешила одеться, пока с головой не нырнули в сугроб.
Так начинаются многие сказки: матушка умерла, мужик взял в дом мачеху, а та невзлюбила падчерицу, отправила её к своей тётке – бабе-яге… Но Жу, с которой случилось то же самое, не уверена, что попала в сказку. Деревня, в которой она оказалась, – богом забытое место где-то на Севере, где никогда не заходит солнце, вокруг леса и болота, и телефон здесь не ловит. Здесь совершенно нечем заняться, а у местных старух непонятный говор и только и разговоров, что о порче да покойниках, которые приходят к живым, о домовых и непонятной травине, которая помогает найти потерявшихся людей, но сорвать её сложно: растёт она в далёкой согре и охраняет её нечистая сила. Впрочем, Жу всё это не интересно.
Так начинаются многие сказки: герой-сирота, оставшись у разбитого корыта, спасает волшебное существо, и оно предлагает исполнить три желания. Но кто в наше время в такое верит? Не верил и Роман Судьбин, хотя ему тоже рассказывали в детстве про духов реки и леса, про волшебную дудку, про чудесного Итильвана, который однажды придет, чтобы помочь итилитам… Но итилитов почти не осталось, не исключено, что Рома – последний, их традиции забыты, а культура под эгидой сохранения превращается в фарс в провинциальном Доме культуры.
Художественная обработка древней алтайской легенды о происхождении тюрков.
Яр и Яра, как и все нежити, – бессмертные существа, чей дом – Лес. Брат и сестра, которые некогда были одним целым. Их предназначение – даровать жизнь или смерть человеку, который находится на грани самоубийства. Принимая людской облик, они сопровождают своего подопечного до тех пор, пока не будет брошен жребий.На сей раз Яру и Яра вытягивает к двум необыкновенным людям – Ёму и Джуде. Ём – молодой талантливый музыкант, любимец публики, окруженный толпой поклонников. Джуда – успешная танцовщица, для который весь смысл жизни заключается в танцевальном искусстве.
Герои книги Ирины Богатырёвой — молодые, как и она, люди — смело отправляются за мудростью древних на Алтай, путешествуют по России автостопом или увлечены совсем необычными идеями. Студент-провинциал Валька встречает в Москве молодую красавицу Анну, и у них готов завязаться роман… Но Анна — член «Союза мыслящей патриотической молодежи». Его участники обращаются друг к другу «товарищ», встречаются по субботам на тайных собраниях, напоминающих собрания РСДРП начала XX века, считают любовь мещанством, любые развлечения — развратом и мечтают о всеобщем равенстве.
Это случилось задолго до Рождества Христова — в VI веке до нашей эры. А может быть, и еще раньше. Жила на свете девочка-царевна, но мечтала не о царских палатах, не о муже и детях, как все девчонки в этом возрасте. Хотела быть девой-воином, защитницей своего народа. И грозная колдунья-Камка научила ее тому, что нужно уметь, чтобы стать могучей мистической девой, посвященной Луне. Только судьба оказалась сильнее…
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.